– И почему вы двое решили, что будет круто скрывать это от остальных? – хмурится Зара.
– Мы не понимали, что произошло. И не хотели вас пугать.
Я не понимаю, что происходит, и не хочу вас пугать. В точности те же слова, что я сказала бы остальным, решив раскрыть все карты.
Но я на это не решаюсь, хотя момент самый что ни на есть подходящий.
– Но когда Арахниды окружили нас, – продолжает Куинн, – у меня был выбор. Либо продолжать скрывать всё от вас, либо попытаться спасти вас… Вы понимаете, что на самом деле я даже не раздумывала.
– Вэйрин, что с ней происходит? – обеспокоенно спрашивает Диего. – Что Сердце сделало с ней?
– Я не знаю, – поникшим голосом отвечает вождь. – Сердце – самый могущественный артефакт из легенд ваанти. Оно представляет собой сам дух острова Ваану… Возможно, оно даже содержит в себе некую часть духа.
– Погоди, – изумляется Шон. Его зубы больше не стучат, но кожа так и не утратила синюшного оттенка. – Ты хочешь сказать, что сам остров управляет Куинн?
– Это возможно, – кивает Вэйрин, – когда Сердце вернуло её к жизни, произошёл выброс энергии невиданной силы.
– Но она становится такой, только когда прикасается к сфере, да? – с опаской интересуется Крэйг.
– Мы точно не знаем, Крэйг, – вздыхаю я, – но, по-моему, нет. Вспомните йети… Куинн контролировала его. Это было похоже на то, что происходило при прикосновении к кристаллу, как мне казалось… Видимо, Сердце действует, как спусковой крючок, но этот дух или что бы то ни было, живёт в Куинн и без кристалла.
– Боюсь, что каждый раз, когда она прикасается к сфере, – говорит Вэйрин, – духа Ваану в ней становится всё больше. В следующий раз – или когда-нибудь потом – возврата назад может не быть.
Куинн опускает голову, её руки сжимаются в кулаки. Я сажусь рядом с ней.
– Я понимаю, – шепчу я, – это сложно переварить, но…
– Всю жизнь, – бормочет Куинн, перебивая меня, – я боролась с болезнью внутри моего тела. Которая брала надо мной верх и буквально могла стереть меня с лица земли. И когда я решила, что всё позади… Что теперь я – это я… Оказалось, что ничего толком не изменилось.
Между нами повисает гнетущая, болезненная тишина. И длится она до тех пор, пока Крэйг, широко улыбнувшись, не подходит к Куинни и не хлопает её по плечу.
Я даже морщусь, поскольку на себе знаю силу дружеских похлопываний Крэйга.
– Слушай, ну твоя болезнь не давала тебе способностей летать и останавливать пули, – жизнерадостно говорит он. – А теперь взгляни-ка на себя!
– Не время для шуток, – злится Зара, посылая в сторону Крэйга убийственный взгляд.