Я задыхаюсь. Всё тело ноет, каждая мышца наполняется болью от вожделения, такого неправильно сильного, словно я умру, если сейчас же не почувствую его внутри. Это нужно. Как будто от этого реально зависит моя жизнь.
И хотя я так сильно этого хочу, когда он, наконец, входит в меня – мне кажется, время в этот момент замедляется, потому что я ощущаю каждый дюйм, с которым он толкается внутрь – это всё равно неожиданно сильно. И, блядь, так хорошо – не от того, что физиология, а от того, как он близко. Ближе быть не может. И всё теряет смысл, важно только то, что сейчас он внутри, горячий, твёрдый, мой.
Захлопываю себе рот рукой, отчаянно цепляясь зубами в ладонь.
– Нас услышат, – жалобно стону я, когда он начинает исступлённо врезаться в меня. Джейк убирает мою руку от губ, целует с таким пылом, что мне не хватает воздуха.
– К чёрту.
Да, действительно, к чёрту.
Обвиваюсь вокруг него, утыкаясь лицом в плечо. Моя рука скользит по его спине, сжимает ягодицу – ощущаю, как от его движений сокращаются мышцы, боги, в глазах темнеет. Мне нужно ещё. Больше. Сильнее. Жёстче. Хриплое дыхание Джейка над моим ухом, его ладони, прижимающие меня к себе, ярость, с которой он врезается в меня… Мы – два кусочка одной головоломки, и нет ничего более правильного, более естественного, чем заниматься любовью под сиянием звездопада в жарком спальном мешке.
Больше.
Слишком много, но нужно больше.
– Посмотри… На… Меня.
Я едва слышу его слова сквозь шум в ушах, но всё-таки с трудом поднимаю голову, чтобы исполнить его просьбу приказ. Приходится прилагать усилия, чтобы поднять отяжелевшие веки, но когда я это делаю, то обнаруживаю, что мир вокруг меня исчез, сосредоточился в лице Джейка, в его блестящей от пота коже, в приоткрытых губах, напряжённой шее, обволакивающей синеве глаз…
Сильнее. Ещё. Но куда уж сильнее – помогите мне, боги, я растворяюсь в нём, вцепляясь ногтями во влажную спину в попытке удержаться в здравом уме, но это не помогает, не тогда, когда он подаётся вперёд, впиваясь зубами в участок кожи, где моя шея переходит в плечо, не тогда, когда этот собственнический укус ощущается так же восхитительно, как пульсирующий член внутри моего тела, не тогда, когда я чувствую, как он толчками изливается в меня в едином ритме с моим собственным удовольствием.
Слишком. Дрожу в его руках, когда Джейк покрывает мою кожу невесомыми поцелуями, едва слышно шепча что-то, а по моим щекам катятся крупные слёзы – это чересчур, этого слишком много, это так сильно, что неожиданно пугает.
– Эй, Принцесса? Что ты?