И животное совершает невероятный прыжок, опрокидывая Шона в грязь прямо на самом краю обрыва. Шон напрягается, направляя всю свою силу на то, чтобы опрокинуть зверя в пропасть.
– Не делай этого, бро! – выкрикивает Крэйг.
– Шон, пожалуйста, нет…
Он бросает на Мишель мимолётный взгляд и с нечеловеческим усилием скидывает саблезубого тигра с обрыва – и исчезает из виду, падая вместе с ним.
– Мари, ты в порядке? – доносится до меня обеспокоенный голос Шона.
– Шон…
Я в порыве обвиваю руки вокруг его массивного тела. Нет, ничерта я не в порядке, да какого же хуя – эти грёбаные видения, опять что-то не в порядке с моей головой, и Шон… Это… Слишком. Наш Шон с его вечной тягой к самопожертвованию может погибнуть вот так, спасая других? Нет, такого не будет. Он замирает на пару секунд, прежде чем обнять меня в ответ. Я сжимаю побелевшими ладонями статуэтку, от страха стучит в ушах, если это станет реальностью… Нет. Не станет, не станет, не станет!
– Вы отстали, – раздаётся за спиной Шона недовольный голос Рурка. – Вперёд, лагерь местных уже совсем недалеко.
Мы догоняем остальных, пробираясь сквозь постепенно густеющую листву. От тропы под нашими ногами вскоре остаётся лишь слегка примятая трава. Проходит ещё довольно много времени, прежде чем ветер доносит до моих ушей нечто, напоминающее звучание рога. Мы поднимаемся на покрытый зеленью холм, и лес вокруг нас редеет, словно расступаясь.
С большого расстояния я могу видеть невероятно огромное дерево, поднимающее ветви к небесам. С возвышения это выглядит довольно… колоссально.
– Вот что называется «домиком на дереве»! – восхищённо говорит Радж.
Я вглядываюсь – на стволе, ветвях и под ними расположена россыпь небольших домиков.
– Невероятно. Деревья не могут вырастать такими огромными! – восклицает Грейс.
– Не могли, – загадочно поправляет её Рурк, – но, когда-нибудь…
Рог звучит снова, и далеко внизу я вижу отряд Наблюдателей, выдвигающихся из деревни. В центре этой группы я замечаю знакомую фигуру – кого-то очень маленького по сравнению с Наблюдателями, кого-то со связанными впереди руками…
– Это… – начинает Алистер и осекается.
– Это он, – подтверждает Шон.
С такого расстояния я не вижу его лица – только могу представить его во всех мельчайших, до боли знакомых деталях.
– Он жив, – на выдохе шепчу я, и это приносит разливающееся по венам облегчение, даже голова кружится. Я не позволяла себе даже думать о том, что мои предчувствия могут обманывать, но на самом деле страх того, что это всего лишь бесплотные надежды червячком шевелился где-то под сердцем.