– Нужна, дитя, – глаза шамана загораются. – Моя госпожа Симаэдра, можем ли мы отложить правосудие до того момента, пока не соберём всех идолов?
– Ты, старый дурак, разве не видишь, что девчонка тобой манипулирует? – возмущается Серакса. – Катализирующие даже не понимают своей роли в том, что грядёт – с чего им помогать тебе?
– Мисс, вы не правы, – замечает Лейла. – Мы уже нашли несколько этих ваших идолов, разве не так, Марикета?
Я обескураженно хватаю ртом воздух. Откуда она…
Вот же стрекоза глазастая.
– Да! – в восторге произносит Укжааль. – Я могу быть стар, Серакса, но я вижу, когда кто-то чист сердцем и помыслами! Госпожа моя Симаэдра, позвольте мне высказать своё мнение: Двенадцать Катализирующих – наша единственная надежда.
– Смерть им! – внезапно кричит один из воинов в толпе, чьё лицо скрыто маской. И уже через несколько мгновений весь зал скандирует одно и то же слово.
Смерть. Смерть. Смерть.
Я поднимаю глаза на Вэйрина.
«Если ты собирался вмешаться – самое время, твоё высочество».
Вэйрин выходит вперёд, и его громоподобный голос перекрикивает шум толпы.
– Матушка, члены Совета, я хотел бы говорить от лица Катализирующих!
Симаэдра ошарашенно поворачивается к Вэйрину. Она определённо не ждала его вмешательства, даром что сама в начале собрания спрашивала его мнение…
– Тишина! Дайте сказать моему сыну! – её приказ заставляет замереть всех в зале. Все головы, как одна, повёрнуты к Вэйрину.
– Принц никогда не говорил на суде, – растерянно замечает Укжааль.
– Вэйрин, ты можешь быть сыном нашего вождя, но ты всё ещё являешься воином под моим началом, – выплёвывает Серакса без доли почтения. – Выбирай слова тщательнее.
– Я не хотел бы, чтобы вы решили, что я пытаюсь повлиять на решение совета, – начинает он, не обращая внимания на последнюю реплику. – Вместо этого я лишь хочу поделиться с вами истиной, открывшейся передо мной. Я сталкивался с Двенадцатью чаще, чем любой из вас, в особенности – чем те, кто встретил их лишь сегодня, – по-моему, это булыжник в огород Сераксы. – Они – достойные противники, которые, тем не менее, избегали конфликта, когда это было возможно. И я не могу не считать, что все разрушения и боль, которую они нам принесли, были напрямую вызваны нашими собственными действиями, направленными против них. Сейчас ещё неизвестно, являются ли они предвестниками конца Ваану – так как мы можем отрицать то, что они могут понадобиться нам?
Когда Вэйрин замолкает, в зале раздаются голоса приглушённо спорящих, обсуждающих его слова. Всё затихает, когда Симаэдра тяжело поднимается с трона.