Тритон зашипел, клацнув зубами и, развернувшись, ударил Марека хвостом, но тот по-прежнему держал веревку, рассекая перед собой воздух кинжалом. Бой был неравным, русалочий хвост на суше мешался, но выше пояса тритон оставался сильным мужчиной.
Оправив юбку, Ота схватила камень и, прицелившись, запустила в голову потному детине.
— Двое на одного — нечестно! — выкрикнула она, попав в цель. Мужик схватился за разбитую бровь и взревел, но вторая волна смыла его, унеся на морское дно.
— Змею будет на обед, — зашипел тритон, удерживая руку Марека с занесенным кинжалом, тот уложил «рыбку» на камни и поднес острие к горлу. Рука дрожала. «Не живым, так мертвым доставлю и заработаю на морской тушке», — думал Марек.
— Волна! — вскрикнула Оталия, и та мгновенно накрыла собой берег вместе с ней.
Принцессу опрокинуло на камни, и ее тело заскользило к морю, но остановилось, укрытое воздушной пеной. Ота потеряла сознание.
Скальд остановился у кованой оградки и спешился. Пусть конь останется здесь, на кладбище ему нельзя, иначе испугается, потом ищи или добирайся до замка пешком, а это лишние хлопоты. Особенно после изгнания лича, когда все силы уходят на ритуал.
Разрыхленную, словно недавно вскопанную землю укрывал плотный туман. Расстилаясь между ног, он опоясывал сапоги и пугливо растворялся, стоило коснуться пальцев Скальда в кожаных перчатках.
В воздухе пахло сыростью, прелой листвой и смертью. Нет, не смрадом разложения — Скальд вдыхал аромат первородной тьмы, принесенный личем из подземного мира, места, где властвуют демоны, откуда некромаги черпают силу, чтобы бороться с мраком в мире людей.
Земля пружинила под ногами, шорох листвы нарушал тишину, но если бы Скальд захотел, его бы никто не услышал. Запахло перечной мятой, и сжатые губы чародея искривились в улыбке.
«Она уже здесь», — в темно-серое небо упирались обнаженные кроны почерневших от сырости деревьев. Повсюду торчали надгробные камни с письменами, поблескивали черные плиты. Прекрасное место для изучения правописания, особенно детьми некромагов. В свое время старый друг и напарник по учебе Вельзевул Некроманцер приводил сюда своего сына — маленького Варлока. Они прогуливались по узким тропинкам, заглядывали в склепы. Варлок записывал увиденные буквы на пергамент, читал по слогам имена и фамилии покойных.
«Славный мальчуган, в будущем из него получится отличный инквизитор, если он все же решится пойти по стопам отца», — в чем Скальд не сомневался. Но сейчас Вельзевул был один, сидел на чьем-то саркофаге[1] и щелкал ногтями, вычищая из-под них землю.