Король Черномор вел такой же закрытый образ жизни: никаких балов, толпы слуг, только магия. Единственной его отрадой и любовью была дочь.
Восемнадцать лет назад на остров Буян напали пираты. В тот день погибли многие из морского народа, в том числе и супруга Черномора, пытавшаяся с помощью водной магии защитить свое королевство. Общими усилиями врага изгнали, но потери были несопоставимы, а боль утраты, сменившаяся гневом и ненавистью, так сильна, что Черномор полностью укрыл остров магией. Никто не хотел повторения того ужас, который произошел из-за их беспечности.
— Я… вовсе нет… — начал было Матвей, но Кирьян бросил на него ледяной взгляд. — Не совсем так, Ваше Величество, без сомнения, принцесса Лебедина прекрасная дева, но я бы ни в коем случае не хотел растревожить ваше отцовское сердце. Мы с Кирьяном рассказали вам не всю правду. Не хотелось, чтобы и принцесса волновалась. Но мое королевство в опасности, и я прибыл сюда, чтобы предупредить вас о возможных переменах на землях Ворожеи. Конечно, если мы не сумеем опередить нашего врага.
Черномор повернулся к нему, удивленно вскинув брови:
— Продолжайте.
— Ваше Величество, королевский советник, много лет служивший моей семье, хочет узурпировать[2] трон.
— Кто же этот безумец, вздумавший занять королевство, созданное Святой Кальпурнией, Первой королевой Ворожеи? Той, благодаря которой вы сейчас стоите передо мной.
— Советник Распутин Ежовый, — ответил Кирьян.
— Что за вздор?! — Черномор рассмеялся, усевшись за стол. Но видя озабоченность в глазах Матвея, его улыбка погасла. — Вы не шутите? Это серьезное обвинение, какие доказательства у вас имеются?
Принц развел руки в стороны:
— Никаких...
— Прощу прощения, мой принц, но доказательства есть. Если позволите… — Кирьян снял с пальца кольцо и положил перед королем.
Матвей удивленно захлопал глазами и тоже сел за стол.
Они увидели события, случившиеся за несколько дней до побега Матвея из своего мира в другой.
С каждым словом, которое король Черномор слышал, и образами, которые видел, он то сжимал руки в кулаки, то разжимал. Матвей же наоборот сильно побледнел. Напарник, друг, которым он считал Кирьяна, мог убить его… Вот почему он не хотел рассказывать об истинной причины своего бегства. Правда могла навсегда сделать их врагами.
Если бы Кирьян не нарушил слово, данное Распутину, не пожертвовал своим положением при дворе — Матвея насильно бы женили, а затем избавились. Всего этого Матвей бы не узнал и подписал другу приговор о смертной казни, потому что Распутин выставил его предателем. Но Кирьян подставил себя ради того, чтобы спасти принца и друга, помог ему сбежать.