В сундуке я обнаружила смешного тряпичного заяйца, здесь валялись камешки, ленточки и коробочки – всё то блестящее и хорошенькое, что так любят девочки. Что-то зашуршало под моей рукой, и я вытащила на свет письмо – сложенный пополам лист бумаги, тонкий, растрепанный по краям. Письмо лежало у стены сундука, провалившись до самого дна.
Я развернула его и прочла несколько строк, написанных легким летящим почерком с сильным наклоном влево:
«Дорогой Джиль! Прости, что исчезла так внезапно, но на это были причины, о которых ты сам, наверное, давно уже догадался. Я не могла написать раньше, боялась, что письмо перехватят. Но я думала о тебе каждый день, и очень переживала, что ты волнуешься. У меня всё хорошо, не беспокойся. Как дела у тебя? Дай мне немного времени, и я обещаю, что мы всегда будем вместе…», - это было любовное письмо. Любовное письмо колдуну от неизвестной женщины.
Листок задрожал в моей руке, и я на секунду закрыла глаза, пытаясь дышать ровно, потому что грудь сдавило. Силы небесные! И почему я так разволновалась из-за какого-то письма? Какое мне дело, с кем колдун заводил интрижки?
Но письмо было старым, и не похоже, что им очень уж дорожили – иначе не сунули бы в сундук с детским хламом.
Умнее было бы отправить письмо туда же, где оно обнаружилось, но какая-то неведомая сила заставила меня дочитать:
«…всегда будем вместе. Ты спросишь, почему я всё же решилась тебе написать? Да потому что, милый Джиль, не могу молчать о своей радости. Три месяца назад я родила чудную девочку. Ты должен увидеть её. Она – само совершенство! Настоящий ангелочек!», - мне снова потребовалось время, чтобы отдышаться.
Ребенок? Конечно, не удивительно, что у такого развратника, как граф, есть дети. Скорее всего – внебрачные. И скорее всего, у него не один ребенок. Получил письмо от любовницы – и засунул в сундук, как ненужную вещь. А вдруг…
Я посмотрела на игрушки в сундуке другими глазами.
Вдруг это всё – игрушки дочери графа Майсгрейва? Но он не женат… И леди Икения не говорила, что ей известно о детях колдуна… Аселин является наследником второй очереди…
Что-то не складывалось, и я поставила светильник на пол, схватила письмо двумя руками и дочитала до конца:
«И это не мои слова. Так сказала матушка Б., когда увидела её. Бернар от малышки не отходит, а она узнаёт его и улыбается. Ах, Джиль, я была бы полностью, совершенно счастлива, если бы знала, что у тебя всё хорошо. Дай мне время, дорогой, дай мне время, и я заберу тебя. Мы уедем, и никогда больше не расстанемся».
Подписи на письме не было, зато стояла дата.