Двадцать три года назад… август…
Я положила письмо в сундук, хмуря брови и производя в уме нехитрые арифметические действия. Двадцать три года назад Вирджилю Майсгрейву было десять лет. Не слишком ли рано для любовного письма?
Это была ещё одна загадка, у которой не было ответа. Сколько же тайн в этом замке, у этого человека?..
Закрыв крышку сундука, я потянулась к картине и перевернула её, чтобы посмотреть, что на ней нарисовано.
На картине был мальчик – со светлыми прозрачными глазами, с темными локонами до плеч, в светлом парадном камзольчике и при шпаге. Мальчуган улыбался, и у него были очень знакомые ямочки на щеках…
Вирджиль Майсгрейв!..
За его спиной стояла женщина в темном платье. Она положила руку на плечо будущему королевскому колдуну и тоже улыбалась. А лицо женщины…
Она была похожа на меня. Вернее, это я была похожа на неё…
Я уронила картину и вскочила, отпрыгнув, как от ядовитой змеи. Но картина не превратилась в ядовитых гадов, и колдун с портрета не расхохотался, глядя на меня. Я видела то, что видела – добродушного мальчугана и ласково улыбающуюся женщину. Я видела себя? Неужели, это – я?..
Немного успокоившись, я осмотрела двойной портрет самым внимательным образом – нет ли каких-то надписей, пояснявших, кто на нем изображен. Но на картине не было даже даты. Подумав, я поставила портрет так же, как он стоял до меня.
На портрете тоже не было пыли, и я не сомневалась, что и его, и сундук перенесли сюда недавно. Например, вчера, когда в замке появилась я. Мне не следовало видеть всё это. Но почему? Не потому ли, что я – та самая «чудная девочка», родившаяся двадцать три года назад? А женщина с портрета вполне могла быть моей матерью…
Только с чего бы моей матери позировать вместе с Вирджилем Майсгрейвом?..
Лишь если…
Мне стало дурно, и я вынуждена была опереться о стену, чтобы прийти в себя.
Лишь если эта женщина – родственница Вирджиля Майсгрейва. Его мать. Тогда я… Тогда я – его сестра?
Нет, нет… просто быть не может…
Схватив светильник, я побежала по коридору, к потайной двери, скрытой за статуей горгульи.
Рука сама нашарила справа третий камень в стенной кладке, нажала – и дверь открылась, пропуская меня в коридор. Я выскочила из хода и несколько раз дунула на фитиль светильника, пытаясь его погасить.
Если Вирджиль Майсгрейв – мой брат, то как объяснить его поведение, когда он целовал меня, когда женился на мне? Я уже убедилась, что колдун – развратник. Но не настолько ведь, чтобы желать собственную сестру?!.
Так, спокойно, Эмили.
Я прислонилась спиной к стене, собираясь с мыслями.