- Неважно, - граф пожал плечами. – Всего лишь моя ошибка. Знаете, Эмили, за ошибки всегда приходится расплачиваться. Обычно – кровью. Но вы пришли поговорить о моих шрамах? Так у меня их много, могу показать все. Желаете?
- Оставьте свои шрамы при себе, - торопливо произнесла я, усилием воли прогоняя ненужные мысли о совпадении сна и реальности. – Я хотела спросить о другом.
- О чем же?
- Портрет, на котором темноволосая женщина и вы в детстве, - выпалила я, волнуясь всё сильнее. – Кто эта женщина и какое отношение она имеет к вам?
Он прищелкнул языком, а потом удрученно покачал головой:
- Залезли в потайной ход? Ну вы и проныра. Томас с Летицией получат выговор, вам не полагалось шнырять по потайному ходу. Как вы туда забрались?
- Нечаянно, - призналась я – Так что с портретом?
- Вы пришли ко мне, наряженная как принцесса, чтобы расспросить о старой картине? – усмехнулся колдун. – Вы уверены, Эмили, что именно это вас интересует?
Слова можно было принять, как оскорбление, если бы не тон, которым они были сказаны. Развратники и соблазнители не говорят вот так… с такой грустью. И грусть кажется искренней…
- Меня интересует не только портрет, милорд, - осмелела я, делая шаг вперед. – Я уверена, что вы многое обо мне знаете. Знали с самого начала. Вы пугали меня, что отправили письмо в пансион святой Линды, и что лично посетили церковь в Линтон-вилле, но там вас не было, и письмо от вас никто не получал.
- Зато там побывали вы, - вздохнул Вирджтиль Майсгрейв.
- Да, побывала. И ещё я побывала на Белом Острове. Мне кажется, я когда-то жила там, и училась в том пансионате. Я встретила там женщину, торговку…
Я говорила быстро и сбивчиво, а граф слушал внимательно, не перебивая. И чем дольше я говорила, тем более удрученным он выглядел.
- Может ли быть такое, - сказала я, волнуясь всё сильнее, - что вы с самого начала пытались защитить меня, а не навредить? Защитить от прошлого, милорд?
Я ждала ответа, но граф молчал. И молчал довольно долго, глядя на меня невидящими глазами.
- Какая же вы проныра, Эмили, - повторил он, наконец. – Ну что ж, вы во всем правы. Чего хотите теперь?
- Правды! – выпалила я. – И свободы, милорд. Пожалуйста, отпустите меня. Позвольте мне уехать!
- Уехать? – он усмехнулся и подошел к окну, опустив шторы, а затем принялся разжигать свечи – одну за другой, сосредоточенно и методично. - Когда-то я просил вас уехать, а вы сопротивлялись изо всех сил.
- Но вы не были честны со мной, - возразила я, не отводя от него глаз, пока он ходил от подсвечника к подсвечнику. – Я ведь не ошиблась? Вам все известно обо мне? Расскажите, и я выполню ваше желание – скроюсь навсегда.