- Но вы ведь не будете отрицать, что намеренно спровоцировали его?
Он улыбнулся. Углом рта, по-прежнему глядя в окно, и не было сомнений, что это – правда.
- Вы играете нами, - сказала я с упреком.
- Такова моя судьба, - ответил он и посмотрел мне в глаза.
- Хотела бы я знать… - начала я и замолчала на полуслове, отвернувшись к другому окну.
- Хотели бы знать – что?
- Ничего, милорд.
- Эмили, - он позвал меня необыкновенно мягко, а в следующее мгновение его рука накрыла мою руку.
Такое легкое, такое невинное прикосновение, но меня словно ударило молнией, пригвоздив к сиденью.
- Что вы хотели бы знать? – колдун погладил мою ладонь медленным, ласкающим движением, и это было приятно.
Я солгала бы, если бы сказала, что мне не понравилось. Наверное, так единорог из заколдованного леса обольщал прекрасную Бельфлер – ластясь и заглядывая в глаза. Но я не была наивной пастушкой. Вернее, не желала ею быть. Однажды граф сам сказал: «Вот что бывает с женщинами, которые выходят замуж без любви». А разве я вышла по любви?..
- Эмили? Спрашивайте, я отвечу.
Глубоко вздохнув, я выскользнула пальцами из его ладони, и сказала:
- Хотела бы я знать, кто может играть вами, милорд.
Он откинулся на спинку сиденья, полуприкрыв глаза. Будто обдумывал мои слова. Он молчал довольно долго, и заговорил, только когда впереди показались ворота Девина холма:
- Возможно, вам это известно, Эмили.
- Мне? – спросила я машинально.
Он хотел ещё что-то сказать, но в это время карета остановилась, и королевский лакей открыл дверцу, приветствуя «милорда и миледи Майсгрейв».
Колдун вышел из кареты и подал руку, помогая выйти мне.
Даже провинциальной девице несложно было понять подобный намек, и я была благодарна, что сейчас мы очутились в окружении слуг и других гостей, которые выходили из экипажей – это заставило графа удержать от дальнейших откровений.
Вдоль садовой дорожки, ведущей к замку, горели светильники, и развешанные на кустах стеклянные гирлянды отражали свет, переливаясь всеми цветами радуги. Это было очень красиво и необычно, но я не могла любоваться. Граф держал меня за руку, и его прикосновение обжигало, как пламя вот этих самых светильников.
Кто-то желал нам доброго вечера, кто-то интересовался здоровьем – я слышала льстивые, подобострастные голоса, но не могла не заметить косые взгляды придворных. Вряд ли к королевскому колдуну испытывали искреннюю любовь. Или хотя бы уважение.
Вирджиль Майсгрейв отвечал на приветствия лениво и односложно, и увлекал меня всё дальше и дальше, не отпуская, не позволяя отойти от него ни на шаг.