- Вздор, - сказала, как отрезала, первая девица. – Всем известно, что её величество делает только то, о чем просит граф. По вполне понятной причине, - она захихикала, и вторая девица поддержала ее, прыснув в платочек.
Я ощутила болезненный укол в сердце. Аселин… конечно же, между нами не всё было ладно в последние дни, но он был моим женихом… И то, что его вот так беззастенчиво обсуждали прямо передо мной…
Началась служба, и девицы замолчали, смиренно сложив ладони в молитвенном жесте.
Я тоже сложила ладони, но не могла молиться. И скамья показалась твердой, как камень. Невозможно было дождаться, когда закончится служба.
То и дело я смотрела на первые ряды, где виднелась белокурая голова королевы, украшенная золотой короной, и темноволосая голова колдуна, который тоже раскрыл молитвослов и теперь с очень сосредоточенным видом переворачивал страницы – будто читал молитвы следом за священником. Неужели, и правда читал?
И почему это девицы так противно смеялись, когда говорили о графе и королеве?..
Стоп, Эмили! Ты думаешь совсем не об этом. Что бы там ни происходило между колдуном и королевой – это не твое дело. Вообще-то, тебе следовало побеспокоиться об Аселине. Ясно, что девице, сидящей перед тобой, он нравится. Может, это и есть та самая леди Нэн? Которую граф прочил на твое место?
Но почему-то разволноваться из-за Аселина и леди Нэн не получалось. Я вдруг с ужасом осознала, что испытаю облегчение, если королева не разрешит свадьбу и велит Аселину жениться на другой.
Облегчение?!.
Прошло два дня – и я перестала любить и мечтать? Что это, как не злое колдовство!..
Словно в ответ на моё смятение, граф Майсгрейв оглянулся, нашёл меня взглядом, и ямочки опять заиграли на щеках. Он забавлялся происходящим. Получал истинное удовольствие, играя мною. Играя всеми нами. Если ещё он играет и королевой…
Церковную службу я прослушала, как во сне. И мысли мои были вовсе не о молитвах и покаянии. Всякий раз, когда колдун наклонялся к её величеству, чтобы шепнуть что-то королеве на ухо, я вздрагивала. А когда он оглядывался – будто проверяя, не сбежала ли я, меня примораживало к скамейке.
Мне казалось, служба длилась невероятно долго, но вот священник произнес разрешительную молитву и благословил всех. Королева подошла к прощальному целованию первой, за ней к перстню священника приложился колдун, потом леди Икения…
Я оказалась последней, и чувствовала себя крайне неловко в шеренге придворных. Когда королева вышла из собора, дамы и господа начали посматривать на меня, недоуменно хмуря брови. Я потупилась, стараясь не замечать их взглядов, в свою очередь поцеловала перстень и почти бегом бросилась прочь из церкви.