Рассказ занял около двадцати минут, в течение которых Вика хранила молчание и с каждой минутой становилась все бледнее, несмотря на то, что в машине стояла жара, и даже волосы девушки успели высохнуть. Закончив говорить Брюс оторвал наконец взгляд от горизонта и посмотрел на Викторию, сидевшую, словно статуя, и смотревшую вперед ничего невидящими глазами.
– Эй, милая, ты в порядке? – спросил мужчина, заботливо обняв девушку рукой.
Вика слегка вздрогнула от его прикосновения и, выйдя из оцепенения, повернулась к Брюсу и буквально выдавила из себя улыбку, поскольку улыбаться ей в тот момент совсем не хотелось.
– Да, все хорошо. Может, поедем назад?
– Как скажешь, – удивленно отозвался Брюс и, отодвинувшись от девушки, завел двигатель автомобиля, – я бы предложил заехать в паб неподалеку отсюда и перекусить чего-нибудь горяченького, но вряд ли ты захочешь вновь влезать в свои мокрые джинсы.
– Ты прав. Так что давай поедем домой. Уверена, что смогу приготовить что-нибудь из продуктов, которые купил твой отец, – ответила Вика, продолжавшая находиться в несколько подваленном настроении от рассказа мужчины.
Девушка сама не могла толком понять, что ее так расстроило: печальная судьба дальней родственницы Брюса или же тот факт, что Брюс скрыл от нее историю владелицы браслета. Узнав всю правду о том, как погибли люди, связанные с ним, Виктория уже совсем не жаждала продолжать носить это украшение каждый день. Возможно, по особым случаям, но не ежедневно. Смотреть на эту вещь и думать о мрачных событиях прошлого Вике вовсе не хотелось. В целом девушка спокойно и даже хорошо относилась к винтажным и старинным вещам, но теперь она понимала, что ее нейтральное отношение к ним объяснялось тем, что она просто не знала истории их происхождения, не слышала ничего о бывших владельцах и о том, как сложились их жизни.
Всегда отвергавшая различные суеверия и приметы по дороге к дому Эвана девушка думала, а не может ли браслет принести ей неудачу? Сглазить? Испортить карму? Вика сама точно не понимала, что значат эти выражения, однако, она их часто слышала от знакомых.
«Да и вообще, почему он подарил его мне?», – рассуждала про себя Виктория, настолько уйдя в свои мысли, что даже забыла о недавнем беспокойстве по поводу укачивания, – «неужели он думает, что это романтично? После всего случившегося с первой владелицей браслета? Его мать нечасто носила браслет. Видимо, и она относилась к нему с осторожностью. Все это странно. Брюс мог бы сразу рассказать мне историю этого украшения, а не утаивать ее от меня».