Что это за ребячество? Что это за мужчина, который действует за спиной и боится поговорить с ней самостоятельно? Она не ожидала такого от Лансера. Он казался… Другим. Сильным, храбрым, благородным. Тем, кто без труда ее защитит.
В сердце кольнуло. Защитит ли? Если он не таков, каким кажется, или каким Катрина сама себе его нарисовала? Может, он слабее, чем она думает?
Тогда… Тогда уехать будет правильно, логично. Та девушка в лесу, Ария… Она была права в чем-то. Какой смысл в мучениях Бродерика, Бенжена, всех пропавших, если Катрина, та, кого они защищали, пострадает? Если ледяные руки Хозяина Зимы доберутся до нее?
— Мне нужно подумать, — шепнула она устало. И все же решиться отступить было непросто.
— Ты должна понимать, что я увезу тебя, даже если ты этого не захочешь, — заявил Артур строго, но с сожалением.
— Мне. Нужно. Подумать, — рыкнула она в ответ, развернулась резко и скрылась за арочным проходом в сад.
Ветер усилился, растрепал волосы, заплетенные в тугие сложные косы. Застонали, протяжно и устрашающе, голые ветви кустарников и деревьев, заскрежетали засохшие листья розы. Послышался еще один звук, чуть различимый, доносящийся словно бы из другого мира… Этот звук был голосом, что ветер послушно разносил по округе. И у Катрины почему-то не было сомнений, что голос этот обращается к ней.
Мурашки пробежали по спине, леди Догейн поежилась, зажмурилась, надеясь, что вместе со зрением пропадет и слух. Но он только усилился, в темноте сомкнутых век начало вырисовываться бледное угловатое лицо, тонкие губы, глаза с хищным холодным взглядом, серебряные кудри, как львиная грива.
И голос ветра тут же усилился. Приобрел уже знакомую и уже ненавистную хриплость.
«Катрина… Катрина», — он звал ее. Или, быть может, издевался? Или давал понять, что ей от него не скрыться. Что он выбрал ее, и не имеет значения, что она об этом думает. Выбрал и все. Точка.
Что ей оставалось делать?
Катрина хотела бороться. Лансер желал, чтобы она сбежала. Хозяин Зимы ждал, когда она смирится.
Но какой из всех этих вариантов правильный?
«Катрина… Катрина», — ветер продолжал напевать ее имя. Неожиданно нежно, как-то напутственно. Голос хотел успокоить ее, хотел убедить ее, что его владелец вовсе не страшен.
А вдруг… Вдруг это так? Вдруг Хозяин Зимы не столь ужасен, как леди Догейн его себе представила?
Нет. Нет! Он сбивает ее с толку, гипнотизирует, как змей несчастного кролика.
Катрина сжалась, напряглась, отгоняя дурман, который так просто навеял на нее ветер.
Зима уж почти подползла к земле. Вероятно, и ее хозяин становился сильнее.