Пока соображала, к чему Лапидус Рембо клонит, он продолжил:
– К тому же вы не отведали мой чай. Вы очень мне польстите, если все же сделаете это и выскажетесь по поводу его вкуса.
Повозка или экипаж мне были определенно кстати. Гоблин к параллельному разделу везти отказался, а этот Рембо, хоть и вызывает странную тревогу, вроде готов помочь.
Покосившись на чашку с коричневой жидкостью, от которой исходит белесый пар, я любезно улыбнулась. Затем взяла ее и, поднеся к губам, сделала крохотный глоток.
На вкус травяной чай оказался похож на ромашку с мятой, слегка сладковатый и приятный, хотя я ожидала какой-нибудь отвязной горечи и гадости.
– Вкусно, – сказала я, отпив еще немного.
– Вы удивлены? – почему-то удовлетворенно спросил кудесник.
– Если честно, да, – согласилась я. – Никогда не любила травы, да и вместо чая предпочитаю кофе. Но это вполне ничего.
– Ваше мнение бесценно для меня, – улыбнувшись как-то по-кошачьи, отозвался кудесник. – Может вам стоит отдохнуть? Судя по вашему рассказу, дорогу вы проделали длинную. А предстоящий путь еще дольше и опасней.
От его предложения внутри все как-то напряглось. К тому же рассиживаться у меня намерения не было, о чем собралась сообщить этому Рембо, но к своему изумлению, вдруг отчетливо ощутила, что отдохнуть весьма хочется. То ли потрясения минувших суток так сработали, то ли от жары разморило.
И все же сказала:
– Мне некогда. Какой отдыхать?
Улыбка Лапидуса Рембо стала еще шире и маслянистей, он как-то подался вперед и произнес:
– Я ведь не предлагаю вам отказаться от затеи. Просто имеет смысл набраться сил. Или вам хочется где-нибудь упасть в изнеможении.
Падать в изнеможении я не собиралась, но предложение кудесника казалось каким-то скользким и даже скабрезным.
– Вы к чему клоните? – спросила я сурово. – Я люблю Кирилла, если что. Понятно?
Тот усмехнулся.
– О, разумеется понятно. Любите, сколько вам угодно. Но зачем же над собой измываться? Прилягте, вот прям здесь.
– Чего? – изумленно выдохнула я.
А он как-то неожиданно оказался рядом. Его руки легли на плечи, мягко, но настойчиво укладывая меня на диван. Я набрала воздух в легкие, чтобы возмутиться, воспротивиться, но с холодком обнаружила, что тело как-то обмякло, стало резиновым и податливым.
– Что ты со мной сделал, зараза заморская? – вмиг ослабевшим голосом спросила я.
Кудесник тем временем, разместил меня на диване, как куклу, уложив руки по швам, и проговорил:
– Не нужно сердиться, милая донна. Я уберегаю вас от ужасной ошибки.
– Ошибкой было приходить к тебе домой, – еще слабее выдохнула я, и с ужасом осознала, что на меня суровым массивом двигается сон.