И славно отдохнет он дома.
Но страшно даме за Гильома,
Остался выход лишь один:
Сказать, что едет господин
Домой, а у себя в дому
Спросить он вправе, почему
Паж голодает столь упрямо.
К Гильому поспешила дама,
Пришла и вот стоит над ним,
Гильом не смотрит, недвижим.
Она по имени зовет, —
Он голоса не подает,
Душой витает далеко.
Коснувшись юноши легко,
Она будить погромче стала,
И сердце в нем затрепетало;
Надеждою воспламенен,
Вскочил он, отдал ей поклон: —
О, наконец-то, госпожа,
Вы осчастливили пажа!
Молю о милости одной —
О, сжальтесь, сжальтесь надо мной!
Иначе мне и жизни нет!
Тогда она ему в ответ:
— Клянусь вам раз и навсегда,
Что ни за что и никогда
Моей любви вам не видать.
А вы? Ужели злом воздать
За все сеньору вы вольны,
Добившись милостей жены?
Ужель ему такой вы враг?
Нет, я не соглашусь никак
Вас наградить своей любовью,
Но глупо же, во вред здоровью,
Упорно пищу отвергать!
Себя так можно доконать
И душу погубить напрасно.
Ведь дольше медлить вам опасно, —
На просьбы времени не тратя.
Вставайте же скорей с кровати:
Муж о приезде шлет известье.
— Его приезд, клянусь вам честью,
Не любопытен мне ничуть.
— О Боже, милосерден будь!
Узнает муж, чего хотите.
Тогда спасения не ждите! —
Но паж ответил: — Госпожа,
И под угрозою ножа
Ни крошки не возьму я в рот!
Такой на сердце тяжкий гнет,
Что с места не сойти, поверьте!
Раз нет любви, хочу я смерти.
Зачем мне жить, хоть я и молод?
Пускай меня погубит голод!
Не уступив ему, конечно,
Ушла красавица поспешно.
И в зал она приходит снова.
Там все для пиршества готово.
Под белой скатертью столы
От разной снеди тяжелы.
Уже для встречи господина
Несут жаркое, хлеб и вина.
Все ужину воздали честь:
С дороги ведь хотелось есть,
И так их славно угостили,
Что я вам рассказать не в силе.
Вот, сидя с дамою, супруг
Все чаще стал глядеть вокруг, —
Пажа Гильома ищет взглядом.
Он удивляется, что рядом
Не появляется Гильом,
Ему не служит за столом.
— Все ладно, — он сказал жене,
Но только непонятно мне,
Зачем Гильома нет со мной.
— Гильом лежит совсем больной,
Она в ответ. — Чтоб не солгать,
Я все-таки должна сказать:
Его недуг какой-то странный,
Ни воспаленья нет, ни раны,
Лекарство подберешь едва ль!
— Клянусь Святым Денисом, жаль,
Что бедный терпит столько мук!
Но, право, если б знал супруг,
Зачем Гильом лежал в постели,
Тому б не встать и в самом деле.
Пока ж, не зная ничего,
Муж огорчился за него.
А даме, так или иначе,
Теперь не избежать задачи —
Она сказать должна сама,
На чем Гильом сошел с ума.
Все рыцари отпировали,
И пусто в пиршественном зале.
Жена и говорит, таща
Сеньора за конец плаща:
— Что ж не идете вы к Гильому?