Наконец директор киностудии, отдуваясь и обливаясь потом, перешагнул порог приёмной.
— А, Варченко, если не ошибаюсь! И мама с вами… Молодцы, что дождались, заходи́те… Матвей Аристархович, Нонна Викторовна, — обратился он к начавшим было что-то бурчать другим посетителям, — я вас обязательно приму, но чуть позже. Видите, люди из другого города приехали?
Когда зашли в кабинет и присели к столу, Бобриков наконец обратил внимание на моё лицо.
— А что это у тебя? Кто это тебе фонарь поставил?
Пришлось вкратце пересказывать некоторые детали поездки в Грецию.
— Какой молодец, поздравляю, искренне поздравляю! — пожал мне руку Бобриков. — Шрамы, они того… Украшают мужчину. А у меня давление, кажется, после совещания поднялось, голова раскалывается, думал, может, и не стоит на работу возвращаться. Но как чувствовал, что меня тут люди ждут.
Он достал из стоявшего в углу холодильника «Rosenlew» бутылку минеральной воды.
— Пить хочется, сил нет… Боржомчика налить?
Мама отказалась, а я согласился. Всё-таки для середины августа достаточно жарко, да и духота такая, словно того и гляди ливень польёт. Он и полил, когда мы, подписав договор и получив в кассе причитающиеся нам тысячу семьсот сорок рублей (за вычетом тринадцати процентов из «грязных» двух тысяч), собирались покидать киностудию. Вот только не успели, с неба обрушились тонны воды как раз в тот момент, когда мы миновали проходную, на которой нам и пришлось задержаться, переживая ливень.
Не прошло и пяти минут, как входная дверь распахнулась и в помещение буквально ворвался не кто иной, как Станислав Ростоцкий. Причём, что неудивительно, мокрый с головы до ног.
— Вот это разверзлись хляби небесные! До нитки промок… Здорово, Семёныч! — кивнул он вахтёру и только после этого увидел нас. — Ба, Максим! Надежда Михайловна! Здравствуйте! Вы к нам какими судьбами? Не ко мне ли часом?
— Да нет, в этот раз не к вам, Станислав Иосифович, — улыбнулся я, — договор на сценарий подписывали.
— А, ну тоже дело хорошее. Гонорар получили? Довольны? То-то же… А ведь другой на моём месте, внеся правки в изначальный сценарий, мог бы себя в соавторы записать, оттяпать половину гонорара, — хмыкнул режиссёр. — И ведь попадаются такие личности в нашем цеху, увы… Кстати, как твоя поездка в Грецию?
— А разве по лицу не видно, Станислав Иосифович? — довольно улыбнулся я.
И, увидев удивлённые глаза Ростоцкого, поспешил успокоить:
— Всё отлично! Можете поздравить с золотой медалью первенства Европы.
— Ого, тогда и впрямь прими мои поздравления!
Он протянул мне свою ещё влажную после дождя ладонь, мы обменялись крепким рукопожатием.