– Глупый кот, только попадись мне. Я таких, как ты, на закуску ем!
Я вижу, как у Баюна шерсть встает дыбом. Он шипит и злобно смотрит на Водяного. Тот по-детски, но грозно ухмыляется.
– Твоя мать от тебя отказалась, вот ты и купаешься в озере тринадцать лет! – шипит кот.
Ухмылка на лице Водяного исчезает. Он облокачивается на берег, лежа на животе, и смотрит на Баюна исподлобья.
– Откуда тебе знать, кот?
– Я знаю, кто произвел тебя на свет! Но не скажу, ведь ты ведешь себя со мной, как глупый ребенок!
– Я и есть ребенок, – возражает Водяной с опасными нотками в голосе.
Я чувствую, как между ними возникает напряжение. Кажется, что от омута до ветки туда-сюда снуют невидимые искры.
Из лесной чащи раздается протяжный волчий вой. По моему затылку пробегают мурашки и подушечки пальцев немеют.
– Здесь есть еще волки? – спрашиваю я как можно тише.
– Нет, – отвечает Баюн, – это серый волк.
– Он ведь стражник? – говорит Водяной.
– Похоже, что он нашел способ зайти в родной лес.
* * *
Вернувшись в свой замок, Вурдалак вбросил магическую искру в камин. Отсыревшие бревна затушили ее, и она с шипением исчезла. Вурдалак посмотрел на это и махнул рукой.
– Кому нужны эти бездарные поленья, когда есть волосы Яги?! – он вытащил мешочек, развязал его, едва не сломав несколько тонких треугольных ногтей, и вдохнул аромат сирени. – Жаль, что ты отказалась стать моей царицей.
Вурдалак открыл пустующую бутыль и всыпал туда иссиня-черный локон. Залил водой, закрыл пробкой и взболтал.
– Болван, – раздалось поблизости кваканье.
– Как смеешь мне дерзить?! – возмутился Вурдалак, поворачиваясь к жабе.
– Болван, – вторила она, – нужна ее кровь. Кровь ведуньи.
Вурдалак ударил себя по лбу ладонью. Торопясь сделать одно незаметное дело, он совсем позабыл о втором.
– Встреться. Еще раз, – квакнула жаба.
– И без тебя разберусь. Пошла вон! – он швырнул в нее медной тарелкой.
Жаба ускакала прочь, а звон эхом разнесся по пустующему тронному залу. Под потолком зажглись сотни красных глаз.
– Тихо, дети. Вам еще рано просыпаться, – Вурдалак махнул рукой, и летучие мыши заснули.
– Значит, кровь… – он смотрел на золотую тарелку: потускневшая и серая, она отражала его внутренний мир. – Я бы давно отрезал этой женщине голову, если бы не влюбился в нее с первого взгляда.
– Болван! – донеслось из темного угла.
* * *
У Славы кружится голова. Он ничего не видит.
«Наташка опять устроила розыгрыш? Я же говорил ей, что ненавижу такие штуки…»
– Девчонки, это уже не смешно. Развяжите меня, и я пойду дальше искать Таю, – говорит он примирительным тоном.