— Это, мяу, не любовь, Яга, — сказал Баюн. — Тот, кто любит, отдаст все, чтобы спасти другого.
— Давай взглянем на тебя, Баюн, — Ягиня закинула ногу на ногу и посмотрела коту в глаза. — Ты любил меня когда-то, но не смог выполнить одну маленькую просьбу. Разве можно считать это любовью?
— Я, мр-р, не убийца.
— Да что ты? А как же все те люди, которых ты заговорил до смерти от скуки? Не поэтому ли тебя ранили?
Баюн промолчал, размахивая хвостом туда-сюда. Он чувствовал напряжение и злость. Злость на упрямство ведьмы.
— Если для тебя в этом мире важен, мр, только Кощей, так помоги ему! — прошипел Баюн. — Залесье падет, проклятье всех нас погубит.
— Вас-то точно в живых не будет, — Яга улыбнулась, — а меня оно не тронет. И, если я захочу, то и Кощея тоже. Он ведь бессмертный.
— Но ты-то нет!
— Я та, кто подарил ему бессмертие. Я украла магию у Мары, чтобы вернуть его в Залесье. И уж точно я — та, кто не погибнет от какого-то проклятия, когда мне подчиняются и оно само, и Лихо, и жители Залесья.
Баюн качнул головой.
— Когда-нибудь, мр, твоя гордыня тебя погубит. И, когда ты раскаешься, будет слишком поздно.
— Возможно, — ответила Яга, — однако у меня больше ничего не осталось в этой жизни. Никаких целей. Поэтому я не боюсь смерти. Я боюсь лишь забвения. Но обо мне никто не сможет забыть. Обо мне уже слагают сказки. Нет, целые легенды! — с победоносным видом она вскинула руку.
Приглядевшись, Баюн увидел в ней золотое яйцо. Яга потрясла его, и они услышали звук вращающейся иглы.
— Что же она так беспечно отнеслась к смерти Кощея, если так его любит? — спросила Ягиня, улыбнувшись.
Печаль Кикиморы поглотила лес: пока она оплакивала сына, деревья сбрасывали пожелтевшие листья. Не пристало сердцу Великого Дуба грустить, да не могла она удержаться. И тогда мысли Кикиморы, наполнившись гневом, обратились к Яге.
«Из-за тебя мой сын умер! — говорила Кикимора. — Из-за твоей черной магии и Лиха проклятого!»
«Я твоего домовёнка не трогала, — отвечала Яга. — Не надо на меня свою вину перекладывать».
«О чем ты говоришь?»
«Мальчику нужна была мать. А ты вечно занималась проблемами леса. Лес тебе больше дитя, чем сын родной!»
Разозлилась Кикимора, ибо больно жалила правда, и сказала:
«Если бы у тебя были дети, ты бы меня поняла!»
Усмехнулась Ягиня ее отчаянию.
«Не обязательно иметь детей, чтобы со стороны видеть истину. Можешь проклинать меня и уверять в обратном, но именно ты сейчас не рядом с телом своего мальчика, а в дупле поганого дерева. Есть ли более идеальное место, чтобы спрятаться от всего мира?»