Это был выбор Макоши. Мара же пыталась вернуть ее, но не успела. И тогда ты взвалила на ее хрупкие плечи непосильную ношу вины, которой у нее не было. Заставила верить, что все произошло из-за нее. Так Мара и озлобилась, доверяя секреты только мне. Ты же ее слушать не желала, а должна была.
У меня на сердце что-то надломилось. Трагичная история богов Залесья сумела растопить во мне лед. Я бы заплакала, если бы контролировала свое тело…
– Что было, то прошло, – сказала Белбог. – Как и обещала, я оставлю тебя наедине со своей жертвой. Но ты ничего не сможешь изменить. Судьба Залесья уже написана.
3
«Слава, очнись», – голос показался ему приглушенным, будто доносился из телевизора, что стоял в комнате деда.
Слава открыл глаза. Он очутился на диване, пропахшем табаком, и с сильно продавленными пружинами. Комната подернулась дымкой от сигар. Обычно дед при внуках не курил, но, видимо, забыл о том, что он у него гостит.
– Дед? Ты чего надымил? – спросил Слава, заходя в гостиную.
Тот повернулся к нему, раскачиваясь в кресле-качалке. Натужный скрип резанул по ушам. Слава поморщился.
– Ярик, посиди-ка, не уходи никуда. Я тебе сейчас чаю с молочком принесу.
– Не надо, я не хочу пить. Что случилось?
– Ты пришел ко мне и сразу упал на диван. Устал, наверное, голубчик, – дед улыбнулся, сверкнув желтыми зубами.
Он дотронулся жилистой рукой до плеча внука, некрепко сжал его. Посмотрел на него водянистыми глазами.
– Мой мальчик, когда же ты наконец поймешь, что любить надо не сами сказки, а смысл, который в них заложен?
– Не начинай, – Слава закатил глаза, – мы говорили об этом тысячу раз. Я не люблю сказки, и не хочу искать в них смысл…
Дед говорил что-то еще, и до Славы постепенно стало доходить. Этот разговор и вправду был в его жизни множество раз.
– Дед, какой сейчас год? – спросил он.
– Осьмнадцатый, а что?
Слава пожал плечами. Почудилось. Они сидели и разговаривали, выдавали друг за другом фразы, о которых он знал заранее, и ему захотелось снова вернуться на тот неуютный диван, и заснуть крепко-крепко.
«Слава, ты должен спасти ее», – прозвучал женский голос у него в голове.
– Кого? – он сказал это вслух.
Дед вдруг схватил его за запястье и изрек не своим голосом:
– Спаси Вилу, иначе ее убьют.
4
Слава очнулся в своем теле. Он увидел Вилу, привязанную корнями к каменному алтарю, заметил ее блестящие от слез глаза. Хотел закричать, но не смог даже рта раскрыть.
– Вот, что будет, Вила, – услышал он собственный голос, затем увидел, как склоняется к ней, облокачиваясь на алтарь, – ты умрешь – быстро и безболезненно – а я получу то, что мне нужно. Все честно.