«Наглец у придорожного кафе», — припомнила я. Он пришел к Хэнтону. И что потом?
— Как много ты знаешь?
— А я должен что-то знать? — голос мужчины стал подозрительным.
Красноречиво молчу, и Джон сознался:
— Парень предложил мне сделку. Она не состоялась.
Любопытно, почему?
Впрочем, не это сейчас важно.
Подхожу к окну и без особой заинтересованности смотрю на огни большого города. Все как на ладони.
— Ты не передумал насчет акций? — тихонько спрашиваю я.
— Нет.
Не то чтобы я рассчитывала на что-то… Просто попробовала. Поэтому вполне спокойно говорю:
— Ладно.
Мужчина облокотился о край рабочего стола, скрестив на груди руки. Чувствую на себе его взгляд.
— Ты хочешь вернуть мне деньги?
Я грустно улыбнулась.
— Нет.
Джон остался спокоен. Кажется, он тоже так, попробовал.
Впервые я не боюсь этого большого страшного окна. Я стою совсем рядом с ним и спокойным взглядом смотрю на город с высоты небес.
— Я хочу расстаться с тобой, — резко и без эмоций говорю я.
Я не смотрю на Джона, но душа холодеет, оттого что он молчит.
Почему так тихо?
Почему болят глаза? Ах вот в чем дело, я их слишком долго держу открытыми. Но если моргну, неизбежно покатятся слезы.
Вздрагиваю, почувствовав дыхание за спиной. Хэнтон положил ладони мне на талию, лицом коснувшись моих волос, вдыхает их запах. Это не выглядит помешательством, тем, что можно назвать одержимостью или безумием. Это нежность пополам с муками души. Я причинила боль.
— Почему? — очень спокойно спросил он.
Я не сразу смогла ответить.
— Управлять, подчинять и властвовать, — очень тихо проговорила я. — По-другому ты не можешь, Джон, а я не могу вечно жить по твоим правилам. Мы не заодно. Мы можем ставить друг другу условия и совсем не умеем договариваться. Это ненормально.
Я почувствовала, как пальцы Джона крепче сжались на моей талии. Голос его стал жестче.
— Я во многом деспотичен. Прямолинеен. Бываю очень груб, — сказал он у меня за спиной. — Разве я когда-нибудь дал тебе повод думать о себе как-то иначе? Разве ты только теперь поняла, какой я?
— Я всегда знала, какой ты, — резко возразила я. — Я думала, что когда-нибудь со мной ты сможешь быть другим.
— Я никогда ни в чем тебе не лгал, — со сталью в голосе объявил он. — А ты мне лжешь постоянно. Даже теперь.
Чувствую, как мужчина улыбнулся, крепче прижав меня к своей груди.
Влажная ладонь накрыла мою руку, сцепив в замок наши пальцы. Откуда влага? Слезы с моих глаз уже некоторое время скатываются по щекам и падают ему на руки.
— Кто он? — прямо спросил Хэнтон. Спокойно. Без гнева.
Закружилась голова, и пол под ногами становится не таким твердым, каким должен быть. Мои чувства не спокойны.