Я надавливаю на ее вход, проталкивая в нее головку моего члена. Клау-да стонет, ее тупые маленькие ногти впиваются мне в плечи. Она задыхается, шепчет слова, которые я не понимаю.
Хотя я догадываюсь — не торопись, насладись процессом.
Она, моя женщина, тугая, и я не хочу причинить ей боль. Поэтому я делаю небольшой толчок, а потом прикасаюсь к маленькому бутону в ее складках, ведь ей так сильно нравится, когда его ласкают. Выгнув спину, она безмолвно шевелит губами. Ее веки закрываются от блаженства, и она так красива. Я чуть-чуть выхожу, затем вдавливаю свой член глубже, несколько раз подталкивая, погружаясь в нее. Угол наших тел мешает мне наслаждаться процессом — она немного выше меня, ее бедра расположены под странным углом благодаря тому, где она сидит. Испустив рычание, я выхожу из нее и, схватив Клау-ду на руки, поднимаю с ее места и опускаю на пол. Здесь я могу лечь с ней. Здесь я могу погружаться в нее настолько медленно, насколько это необходимо.
Ее глаза расширяются от удивления, когда я укладываю ее на пол, и своим телом накрываю ее. Приветствуя меня, она обвивает меня одной ногой, и я вдыхаю запах ее соков. Ее возбуждение всепоглощающее и пьянящее, и оно вновь заставляет черную потребность вихрем кружить на краях моего видения.
Утверди ее.
Сделай ее своей.
Сделай ее своей опорой спасения.
Я снова прижимаю головку своего члена к ее входу и погружаюсь чуть глубже. Она такая тесная и подходит мне, как вторая кожа, ее влагалище сжимает меня, вызвав во мне самые изысканные ощущения, которые я когда-либо испытывал.
Моя пара.
Снова проталкиваясь в нее, я рычу от яростного удовольствия. У нее перехватывает дыхание, ее маленькие ногти впиваются в мои плечи, когда она цепляется за меня. Она снова стонет слова, целый их поток.
Я приостанавливаюсь, стараясь понять ее стремление что-то сообщить.
Как только я останавливаюсь, она дает мне пощечину, и судя по ее лицу, она в бешенстве.
— Нет-нет! — кричит она, покачивая бедрами. Следующий поток слов звучит обнадеживающе, безотлагательно.
Это я понимаю. Она не хочет, чтобы я останавливался. Я доставляю ей удовольствие.
Понимание этого сводит меня с ума. Безумие, которое играло на грани моего разума, прорывается сквозь это удовольствие, и тогда я становлюсь диким. Я обнажаю клыки и проталкиваюсь глубоко внутрь, погружаясь в нее по самые яйца. От внезапности она испускает короткий визг, но вдруг ее тело под моим содрогается, ее влагалище вокруг меня сжимается мелкими спазмами, которые ощущаются неимоверно приятно.
Она стонет и невнятно бормочет еще какие-то слова, закинув свою голову назад. Ее маленькие ноготки впиваются глубже. Моя женщина от удовольствия совсем потеряла голову. Не в силах с собой справиться, я врезаюсь еще раз. Я должен обладать. Должен утвердить. Мою Клау-да. Мою. Как только в меня просачивается безумие, я осознаю, что перестал быть нежным и медленным, уступив место грубости во всем, что делаю. Я сосредотачиваюсь на ней, на ее зеленых глазах и мягкости ее кожи, однако мой самоконтроль близок к тому, чтобы от меня ускользнуть. Я осознаю, что врезаюсь в нее мощными, быстрыми толчками. Ее тело такое приветливое, такое тугое. Я хочу выйти из нее, чтобы избавиться от этого безумия, из-за которого я теряю остатки моего самоконтроля, однако стенки ее влагалища продолжают все больше затягиваться, когда Клау-да вновь достигает пика своего удовольствия. Она запрокидывает голову назад, связки на ее шее напрягаются.