– Что случилось?
– Отведи меня домой.
– Зачем?
– Отведи, я сказала! – она отпустила его руку и ухватилась за косяк. – Не надо. Я сама.
И она вошла во внутрь. Стас влетел следом и увидел, как девушка сделала шаг к вешалке и стала шарить рукой по верхней полке, содержимое которой было недоступно для глаз. Её рука на что-то наткнулась, и Соня на миг застыла, как ужаленная. Блин! Блин! Блин! Там же пистолет. Он хотел сегодня же выкинуть в прорубь, ставшую ненужной железяку. Этот «вещдок» его необязательного вранья. Но в своём приподнятом настроении Стас напрочь забыл об этом. Она медленно опустила руку с пистолетом на уровень своей груди и уперлась взглядом в оружие:
– Ну и гад же ты! Ну и гад, – она посмотрела ему прямо в глаза. – Значит крики Амалии не привиделись мне в кошмаре. Там всё в её крови. И выстрелы я слышала.
Она медленно опустилась на лавку. Стас машинально оглянулся на открытую дверь. Солнце весело блестело на поверхности омытого дождём льда. Но даже многодневный ливень не смог смыть его красноватый окрас. Чёрт! Надо было топором весь этот красный лёд вырубить! Как эта простая мысль не пришла в его голову?
– Так значит этот медведь убил её.
– Я тебе сейчас всё объясню.
– Скажи лучше – снова наврёшь.
– Почему сразу «наврёшь»?
– Ты патологический лгун. Тебе нельзя верить.
– Это ложь во спасение…
Девушка склонила голову, глядя на пистолет, и закачалась из стороны в сторону:
– Мерзкие оправдания. Не хочу тебя слушать.
– Соня. Всё не так!
– А как? Этот медведь убил мою подругу. Но ты спокойно укладываешь его шкуру под меня, – она с отвращением дёрнула хрупкими плечами. – Сейчас же выброси эту жуткую шкуру из дома! Сейчас же! Сейчас же!
Она повышала голос настолько, насколько позволяли ей силы.
– Соня…
– Выкинь её!
Стас мрачно поднял шкуру и с силой бросил её через дверной проём.
– Господи. Господи! Что мы делаем? Что с нами делают? Что с нами делается? Это каннибализм какой-то, – девушка продолжала раскачиваться и неожиданно снова замерла.
Вдруг тело её задёргалось в конвульсии, и она, бросив пистолет, попыталась сделать несколько шагов к дверному проёму. Ноги подкосились. Соня шлёпнулась на колени и её вырвало прямо на крыльцо. Её выворачивало наизнанку. Она кашляла и натужно дышала. Это продолжалось бесконечно долго. По крайней мере так показалось парню. Он сбегал в моечную и принёс оттуда ковш воды. Затем протиснулся мимо неё на крыльцо и попытался напоить девушку, и обмыть её лицо. Она подняла голову, обожгла его взглядом и ударила по ковшу кулачком. Тот выпал из его рук и загремел по ступенькам. Девушка, цепляясь за косяк, поднялась и перед тем как развернуться, чётко сказала: