Она выдохнула из лёгких воздух и отвернулась, скрывая слёзки на колёсках.
– Прости Соня, что я тебе напомнил.
– Да! – она махнула рукой. – Чего уж теперь. В общем, мама заболела. Сначала не очень это проявлялось. Потом ей становилось всё хуже и хуже. В конце концов бабушка забрала нас к себе в Питер.
– Так ты следом за мной из гимназии ушла?
– Нет. Я её закончила.
– Когда в Москве вы в самолёт вошли, я всех узнал. А тебя нет. В гимназии ты была такой маленькой, худенькой, неприметной девушкой. Я бы тебя и не запомнил. Единственно, ещё в классе седьмом, обратил внимание, что все после каникул всегда приходили в школу сильно загорелыми. Одна ты была белая, как сахар. Как мраморная богиня.
– Скажешь, тоже. Слушай, я спросить тебя хотела.
– Спрашивай.
– Стюард – это же женская профессия. Уж не мужская –точно. Тебе она нравится?
– Нет. Дело не в этом. Я авиацию люблю. С детства она меня завораживает.
– Так шёл бы учиться в «авиационный».
– Понимаешь. Одно дело мечтать, грезить о полётах. А другое – жизнь, реальность. Вокруг меня не было ни одного человека, связанного с авиацией. Ни родственников, ни тем более друзей. А вдруг – это не моё? Вдруг за красивой картинкой взлетающего самолёта нет ничего интересного. Вот я и решил год после армии поработать в авиации. Чтобы себя понять. Моё это – или не моё.
– Но почему всё же в стюарды?
– Смешно, но куда меня ещё могли взять после армии? Охранником, работником аэровокзала или стюардом – это всё на что я мог претендовать.
– И как? Разочаровался?
– Это был мой первый полёт. Не успел.
Часов в девять на улицу, потягиваясь, выплыл Винсент:
– Эх, мне сегодня сон приснился! До сих пор отойти не могу.
Он зачерпнул рукой снег и с явным удовольствием его съел, после чего продолжил:
– Вот слушайте! Снится мне, как два здоровых лба с бритыми затылками тащат меня за руки по льду к проруби. Я сопротивляюсь! Ору! А они меня бьют и дальше тащат. Доволокли до воды и спрашивают: «Куда спрятал три триллиона долларов?» Я молчу. Они берут меня в свои кабаньи руки, переворачивают вверх ногами и головой в прорубь окунают. И так несколько раз. И с каждым разом продолжительность пытки увеличивается. Засунули они меня в очередной раз. Ну, думаю – всё! Не выдержу! Терпения нет. Воздух в лёгких кончился. А вода чёрная-чёрная! Чувствую, не могу больше! Полный абзац! И даже жить уже совсем не хочется. Так как, это не жизнь, а сплошная пытка. Всё равно они меня замучают до смерти. И при этом поиздеваются вдоволь. Не стал я терпеть и хлебнул водицы. А это оказывается и не вода вовсе.