– Кожа да кости. У-у-у! Как же привести тебя в нормальное состояние? Ничего! Мы тебя откормим, и будешь ты у нас красавишной.
Каждый новый день мало чем отличался от предыдущего. Погода на льдине достигла зенита своего летнего благополучия. Для местных широт – просто блаженство. Стас был всё время при деле. В свободные от ухаживания за больной минуты он скоблил шкуру убитого им медведя. Сложенная рядом с крыльцом поленница дров практически испарилась. Почесав затылок, Стас стал заготавливать дрова из деревянных перил ледяных аттракционов.
Наступивший вечер принёс ему неожиданную радость.
Во время кормления Соня закашлялась и веки глаз её задрожали.
– Давай! Давай, милая, давай! Приходи в себя, – Стас вновь поднёс пластмассовый стаканчик к её губам. – Всё будет хорошо. Мы покушаем и пойдём на поправку.
Глаза приоткрылись и слабые губы хотели что-то сказать. Но сил не было, и она вновь прикрыла веки.
На улице вновь посыпал мелкий дождь. Но ветер не набирал ураганной силы. Девушка уже приподнималась на своём больничном ложе. Стас подстелил под неё мягкую шкуру медведя и теперь синяки от долгого лежания без движения не образовывались так быстро. Она начала говорить. Первое, что она сказала, было его имя. Вот и сейчас она произнесла его вслух:
– Стас…
– Я здесь!
– Стас.
– Что?
– Ничего, – девушка попыталась улыбнуться. – Мне никогда не нравилось это имя. Можно я тебя ещё Славой буду звать? Ты же Станислав?
Парень утвердительно кивнул. Это было начало их первой полноценной беседы после долгого лежания девушки без сознания. Значит, она пошла на поправку.
– Никогда не любил такой вариант своего имени. Но в твоём исполнении он звучит вполне благозвучно. Можешь так меня звать. А твоё полное имя?
– София.
– В старых еврейских анекдотах «Соня» – это обычный персонаж.
– Ты каким-то образом пытаешься меня обидеть?
– Нет, конечно. Софийский собор был главным храмом в Древней Руси. Всё в этом мире развивается по спирали и волнообразно.
– Просто маме оно нравилось. Мода. Больше ничего. Сейчас это имя встречается часто.
– Я всегда говорил: плохих имён не бывает. Не имя красит человека, а человек имя.
– Да ты просто философ.
– Нет. У меня фамилия – Трусов.
Девушка улыбнулась:
– Точно. Станислав Трусов! У меня вылетело из головы. Мы же в одном классе учились. Вот дура!
– Извини. Я забыл твою фамилию. Так что тебе незачем на себя наговаривать. Стыдно, конечно.
– У меня красивая фамилия – Милорадова.
– Милорадович – такой генерал был во время войны с Наполеоном.
– Так это – Милорадович. Он был сербом. А Милорадовы – поморы. Отец копался в архивах и вычислил, что его предки в 18 веке жили в Пинеге Архангельской губернии. И только в конце 19 века мой прапрадед Александр перебрался в Санкт-Петербург, где поступил в университет. А вот как Милорадовы оказались на севере – узнать уже невозможно. Как невозможно узнать носил ли кто-нибудь среди поморов имя Милорад до крещения Руси. Говорят, что фамилии у русских появились только в 16 веке. Но в те времена славянские имена уже практически вышли из употребления. Святого с таким именем нет. Но поморы на своём отшибе ещё долго жили по своим особым канонам. Туда бежали язычники, а затем и различные старообрядцы. Кто его знает? Может какой-нибудь Милорад туда прибежал совсем с другой территории. Впрочем, среди моих пинежских предков были священники. А священники, как и военные, редко живут там, где родились. Поэтому трудно узнать точное происхождение особо древних предков. Можно только гадать. Фу! Я давно так много не говорила. Лучше послушаю.