За мной поднялись остальные и мы медленно пошли к лагерю. Я с трудом сдерживал зверя, который бесновался во мне, и сохранял орочий облик. Не знаю, но я действовал инстинктивно и хотел растолковать, чтобы мой внутренний зверь понял, что инстинкты инстинктами, но тапки носить обязан.
В лагере бурлила жизнь. Солдаты как раз сидели у костров и занимались своими делами. Кто пел, кто болтал, в общем, обычный солдатский вечер, не предвещавший ничего. А тут мы, такие красивые, идём в полный рост не скрываясь. Поначалу на нас даже внимания никто не обращал ну идут и идут, так пусть себе идут дальше. Первым умер часовой, что до последнего стоял и спокойно смотрел на нас, а вот когда я приблизился и он разглядел морду лица, до его мозга не сразу дошло, что такая морда может принадлежать только орку, а орки, ну ни разу, не друзья. А когда дошло, то уже было поздно и он умирал. Запах крови и смерти будоражил и кружил голову, плюс в кровь прыснуло море адреналина. Я буквально почувствовал, что стал немного больше, быстрей и сильней. Затем я позволил себе обратится в зверя, но взять контроль я ему не позволил. Это разные вещи и если раньше, первые мгновения после обращения полностью выпадали, то сейчас я контролировал всё от начала и до конца. Я словно находился в звере, но не был им — он был послушен мне и готов выполнять даже тень пожелания.
Пока я стоял, уже в образе зверя, самого крупного. Мой вес был минимум в два раза больше, чем у других волколаков, дополнительно на мне появились хитиновые пластины, что прикрывали грудь и голову. Остальные избегали меня и бросались на солдат, которые только только начали понимать что происходит. Все реагировали по разному, одни пытались сбежать, другие стояли с открытым ртом пребывая в шоке, но большинство, стоит отдать им должное, хватались за оружие. Однако, даже среди тех, кто хватался за оружие, не было единства, одни прикрываясь пытались уйти с линии атаки, другие пробовали сплотиться в отряды и совместно отбиваться, но были и те, кто бросался в атаку не смотря ни на что.
Я в бойне почти не участвовал, я шёл и контролировал стаю. Да, стаю — не отряд, а именно стаю. В основном я следил, чтобы никто из членов стаи не отбивался от общей массы, преследуя убегающих и посылал других на подмогу, если кому то приходилось туго. Отвлекшись лишь на то, чтобы грудью разбить строй солдат, перекрывающих нам путь.
Мы двигались постепенно набирая скорость, если была возможность мы старались обходить группы, что сбивались спина к спине, сосредотачиваясь на одиночных целях или на тех, кто пытался на нас нападать. За нашими спинами раздавались крики и стоны раненых да умирающих. Нам повезло в том, что мы нарвались на лагерь копьеносцев, которые должны были сражаться в фалангах на манер македонских. Без упорядоченного строя, их двух или трёх метровые копья не эффективны, а своими короткими мечами, предназначенными для боя в тесных рядах, они могли лишь грозно махать. Большинство уже сняли доспехи, и теперь они лежали рядом, поскольку за пару секунд их не оденешь. Вот и шли мы как раскаленный нож сквозь масло, своеобразный ужас на крыльях ночи. Да и против волколака, обратившегося в зверя, один на один практически никто из людей не выстоит, если только улыбнется госпожа удача. К тому же, даже обычный орк не сравнится с оборотнем ни в силе ни в скорости реакции. Это все знали, потому многие и спешили убраться от нас подальше сея панику.