— Предполагаются еще гости? — удивилась я количеству подготовленных миссис Стоун тарелок. Все они из особого дорого сервиза — фарфоровые, с невероятно красивым цветным узором по краям. Да, такие тарелки попадают на стол только в особых случаях!
— На ужин явятся руководитель компании и его невеста. Невероятная честь для этого дома и блестящая перспектива для карьеры Тома! — с гордостью сказала миссис Стоун.
— То есть придет начальник начальника Тома? — безразлично изрекла я. Лениво занимаюсь приготовлением чая.
В это утро, в отличие от предыдущего, миссис Стоун немного мягче стала относиться ко мне. В ее глазах больше нет того уничтожающего взгляда, впрочем, уважения ко мне в них тоже нет. Женщина глубоко вздохнула и говорит:
— Мистер Хэнтон оказал этому дому большую честь, изъявив желание прийти к нам на ужин, — убедительно говорит она. — Перед твоим мужем открываются невероятные перспективы. Как ты можешь этого не понимать?
Мои глаза стали круглыми.
— Джон Хэнтон будет здесь? — голос стал очень низким, а брови медленно объединяются в одну хмурую линию.
— Все-таки понимаешь, — удовлетворенно кивнула женщина. — Не задерживайся. Работы еще много, а твой муж нуждается в твоей поддержке! — без гнева, но настойчиво сказала она.
А я все равно как вкопанная стою на месте.
— Будет с невестой?
Женщина смахнула выбившуюся прядь белых волос и, приподняв бровь, посмотрела на меня.
— Да, — одобрила женщина мой интерес. — Тебе следует быть к ней особенно внимательной. Мнение Хэнтона о нас во многом сложится под ее влиянием.
Кажется, у меня задрожали губы. С легкой дрожью в руках уношу свой чай в гостиную, чудом не расплескав его по пути. Много эмоций проходят через меня в этот самый момент. Самые сильные из них — волнение и ревность!
Как мне пережить этот вечер и не потерять лицо?
Вечер обещал быть непростым. Маленькая стрелка на настольных часах приближается к семи часам и вот-вот должны прийти гости. Должен прийти Джон, причем не один.
— Анна, твое платье! — недовольный взгляд матери Тома заставил встрепенуться. Женщина одернула складки моего платья и, когда раздался дверной звонок, сразу бросилась к двери. А вот я никуда не спешила, спокойно посмотрела на себя в зеркало, утвердившись в мысли, что желтый мне не идет. Цвет лица какой-то болезненный получается.
— Анна! — подгоняет женщина. Ставит меня в ряд после мужа, а сама остается замыкающей, как и полагается в семейной иерархии каждого дома.
Том, подавив сильное волнение, открывает дверь.
Первым в дверях появился Джон. В этот теплый вечер его белая рубашка расстегнута на одну пуговицу, а в руках он держит пиджак.