— Это уже не ваша забота, — сказал Клайд Коллинс.
Мне понравился его уверенный ответ.
— Когда планируете справиться?
— К рождественским праздникам.
— Хорошо, — смиренно говорю я, ведь заявленный срок мне кажется слишком затянутым. — К рождественским праздникам я навещу Еву и обо всем узнаю от нее.
Доктор Коллинс вынул из пальто карманный блокнот и ручку. Написал две комбинации цифр, рывком оторвал лист и вместе с блокнотом протянул его мне.
Я тоже оставила номер, тот, что закреплен за квартирой Джона. Протянув блокнот его владельцу, прошу Клайда Коллинса воздержаться от звонков в ранее утро и вечером после шести.
Когда мы вышли на улицу, шел редкий снег. Это первый снег в октябре, в самом его конце. Я и Коллинс плечом к плечу стоим на углу Второй центральной и Шестнадцатой западной улиц. Натянув на руки перчатки, с улыбкой осматриваю улицы, что кажутся теперь сказочными.
— Вам поймать такси? — спрашивает Коллинс.
— Нет. Прогуляюсь пешком, чего и вам советую, — улыбнулась я, втянув полной грудью прохладный воздух. — Погода располагает.
— Последовал бы совету, если бы не дела.
— Даже в субботу?
— И даже в воскресение.
Легонько тряхнула головой. Эти слова слышатся как дежавю. Джон только так и отвечает, когда уходит от меня поздним вечером или в ранее утро.
— Доктор Коллинс, — позвала я, и взгляд мужчины обратился ко мне.
— Не обязательно называть меня доктор, — дружелюбно заметил он.
Клайд Коллинс терпеливо ждет, что я скажу, а у меня не поворачивается язык, чтобы озвучить то, что намереваюсь. Вбираю в грудь воздуха и на одном дыхании говорю:
— Меня зовут Виктория.
Так я нарушила данное себе обещание. В моей жизни появился человек, которому я призналась в том, что не являюсь Анной Стоун. Призналась, и кому? Господи помилуй, я сказала это доктору психиатрической больницы! Такое чувство, что я пошла на сделку с дьяволом. Чем это все для меня теперь обернется, покажет только время.
Я не спешу возвращаться в тепло и комфорт городской квартиры. Я люблю снег, особенно когда он падает вот такими хлопьями при свете дня.
Поблизости универмаг, тот самый, в котором уже довелось побывать перед поездкой в Форклод. Припоминаю, что на верхних этажах есть ресторан с чудесным видом на парк; желудок капризно заурчал.
В универмаге лифту я сразу предпочла лестницу.
Анна физически слаба. Если в своей прошлой жизни я легко поднималась в горы — а это требовало от меня безупречной физической подготовки — то теперь я не могу подняться по лестнице, чтобы в ногах не появилась ноющая боль.
— Кто молодец? Я молодец! — достигнув третьего этажа, лепечу похвалу себе под нос.