— Не ломайся, девочка, я настаиваю, — сжимает мою ладонь до боли и щурится, словно хищная птица.
Улыбки больше нет. И я, слегка испугавшись, называю цифру, но выпадет другое число.
— Как интересно.
Алкогольное опьянение, как рукой снимает, когда незнакомец бесцеремонно берет меня под локоть, стягивает со стула и тащит из зала прочь, заставляя тянуться за ним.
Я начинаю звать охрану, но здоровенные амбалы только смеются.
— Шеф, обыскать?
— Я сам, — запихивает он в рот сигарету, заставляя меня подниматься по ступеням наверх, в сторону круглого помещения на балконе, откуда видно весь зал казино.
Моему возмущению нет предела, но, если раньше я думала, что в подобной ситуации смогу что-то сделать, на самом деле не в состоянии даже рта открыть. Задыхаюсь от страха, безмолвно хлопая губами, тщетно сотрясая воздух.
Звуки резко тихнут, когда я оказываюсь отрезанной от зала казино закрытой дверью.
— Рассказывай, — прикуривает он прямо в помещении, комната наполняется едким дымом.
Меня тошнит, даже пятна перед глазами появляются. Я отступаю, утыкаясь попой в столешницу здоровенного письменного стола, начинаю кашлять. Терпеть не могу сигаретный дым.
Он осматривает меня с ног до головы, медленно затягивается, раздумывая.
— Вы здесь главный бандюган, что ли? Наркота, проституция, кража людей за выкуп? Предупреждаю, у меня ничего нет кроме двушки в центре и младшей сестры, которая мечтает стать моделью, но дальше местного дома культуры пока не зашла.
Моя фраза вызывает легкий смешок. Он потирает подбородок и снова затягивается.
— Это легальная игровая зона, девочка. Здесь все по закону, а ты вот его нарушаешь.
Я по-прежнему очень боюсь. Но эта его «девочка» льстит мне, потому что, судя по всему, мы одного возраста.
— Вы не хотите здесь проветрить?
— Повернись!
— Что?
— Повернись, — рычит он, и я почему-то подчиняюсь.
А затем вскрикиваю, вздрогнув от того, что чувствую, как тяжелые руки ложатся мне на спину, скользят по талии, ниже по бедрам…
— Стой смирно.
Прикасаются к правой ноге, затем к левой, спускаются ниже. Я пытаюсь отстраниться, но теперь руки ползут по моей ноге, под подолом длинного платья и, дойдя до верха колготок, бесстыже лапают.
— Может хватит, — выворачиваюсь я, резко одергивая юбку, выпихивая руки незнакомца.
Мужчина выпрямляется. И теперь мы стоим друг напротив друга. Он спокоен, как долбанный удав, мне хочется влепить ему пощечину. Но я не рискую, а вдруг он вмажет мне в ответ.
— Похоже, ничего нет.