— Понимаю, я всё прекрасно понимаю, — Габриель улыбнулся и аккуратно поднял мое лицо за подбородок.
— Я плакса, — шмыгаю носом.
— Прекрати, так плохо о себе думать, — строго проговорил он. — Наличие слез говорит о твоей ранимости и чистоте души, что же тут плохого? Слезы — это нормально и стыдиться тут нечего, — Габриель улыбнулся. — Не расстраивайся, солнце, всё ведь хорошо, — он встал на ноги. — Давай лучше позавтракаем, а на десерт я приготовил тебе кое-что вкусное, оно непременно поднимет тебе настроение, — глаза Габриеля таинственно блеснули.
— И что это? — я вытерла краем футболки глаза, и повернулся к своей тарелке.
— Маленький сюрприз.
— Так нечестно, я ведь от любопытства просто умру.
— Тогда нужно скорей покончить с завтраком, чтобы не затягивать с ожиданием.
Я была голодная, даже очень. Несмотря на то, что Габриель говорил о своем небольшом навыке в готовке, его омлет оказался восхитительно вкусным. Я съела всё, не оставив даже крошки. Запив завтрак гранатовым соком, я почувствовала себя по-настоящему счастливым человеком. Оказывается для этого блаженного состояния не так-то много и нужно.
— Какая ты быстрая, — засмеялся Габриель, накалывая на вилку дольку помидора.
— Это плохо? — почему-то мне хотелось быть безукоризненной для этого человека во всех возможных проявления.
— Нет, ни капли. Неужели настолько не терпится получить десерт?
— И это тоже.
— Я помню, что тебе понравилось то вишневое пирожное в ресторане, подумал, ты будешь рада, — Габриель достал из пакета, что стоял на окне аккуратно упакованную коробочку.
— Очень рада, — я была на гране того, чтобы как маленький ребенок от радости захлопать в ладоши.
— Держи, — Габриель убрал пустую тарелку в посудомоечную машину, а на ее место поставил коробку с лакомствами.
— Спасибо вам огромное, — я принялась ее распаковывать.
— Поль, давай условимся, что ты будешь обращаться ко мне на «ты». Понимаю, что я уже далеко не парень, но и древним стариком становиться, совсем не хочется.
— Спасибо тебе, — было несколько неловко обращаться к взрослому человеку на «ты», но я всё же преодолела этот невидимый барьер.
— Не за что, солнце.
Пирожные были такими же вкусными, как и тогда, даже начинка так же стекала по пальцам, я только то и делала, что пыталась «словить» ее.
— Вообще я еще та сладкоежка, — не знаю зачем, призналась я.
— В самом деле? — Габриель покончил со своим завтраком и теперь просто неторопливо пил гранатовый сок.
— Да, шоколадки и пирожные — мое слабое место. Может быть вы, вернее, ты тоже хочешь кусочек? Иначе я всё съем.