Я стараюсь помочь ребятам, как могу, и физически, и морально. Рисую по новой стрелки Гомес, булавкой прихватываю ширинку Мэнсона, главное, чтобы та не открылась и не превратила его в Витаса в самый неподходящий момент, и вместе с Гагой мы дуем на пострадавший палец обладателя теперь уже цвета настроения черного. А зеленое чудовище заставляю надувать по новой грудь бедной Вере. Если вы думаете, что я пережила апокалипсис, то вы думаете верно. Хорошо, что я сегодня Харли Квинн, и образ этой безбашенной девицы настолько проникся в меня, что я решила все проблемы даже без использования биты.
Юрка появляется тогда, когда мои звезды уже реально на стиле и готовы покорять сцену. На нем темные джинсы с одинокой, уныло висящей сбоку цепью, футболка поло и тонна геля на волосах. Не знаю, на кого он делал косплей, но явно не на Багирова. О своих догадках нет времени сообщать, поэтому мы, как угорелые, мчимся в клуб.
Первый отряд торжественно начинает с активного танца, задавая настроение на вечер. Следом за ним идет второй с юмористической стенкой, а мы в это время осторожно пробираемся за сцену, готовые покорять зрителей.
– Готовы?
– Даааа!
Глядя на переступающих от волнения восходящих звездочек, меня распирает гордость. Уверена, что выступим мы отлично! И хоть это не соревнования, мои «синяки» в любом случае самые лучшие!
– Ого! – вздрагиваю от хриплого голоса позади себя и оборачиваюсь. Рич буквально пожирает меня взглядом, без стеснения шаря глазами по моему телу. Первый раз, когда я начинаю жалеть, что выбрала образ сумасшедшей Харли в коротких шортах и топе. Как бы он теперь не вздумал повторить свой ночной рейд? Только вопреки собственным мыслям, вдоль позвоночника бежит будоражащий холодок. Рич вдруг склоняется ко мне и говорит тихо на ухо, – Не снимай потом это с себя. Я сам хочу.
Шумно сглатываю.
– Разбежался. Если не хочешь сегодня побеседовать с моей новой подружкой, – наглядно несколько раз хлопаю по ладошке позаимствованной в драмкружке битой, – Лучше даже не пытайся!
Черт, кажется, я зря бросила ему вызов. Физиономия Шварца расплывается в чеширской ухмылке, заставляя мои нервные окончания взбеситься.
Он открывает рот, чтобы что-то ответить, но тут же захлопывает обратно, превращаясь из милого мартовского котика в извергающего опасность хищного тигра. А все потому, что на мою талию вдруг ложится рука Юры.
– Ну, как тебе? – безропотно интересуется он, улыбаясь Щварцу во все тридцать два. – Крутые у нас образы?
Взгляд Рича испепеляет руку Кравцова, и даже мне в том месте, куда он смотрит, становится больно.