Но одной карикатуры на человека историку мало. К сожалению, сведения наши о Софье так скудны и отрывочны, что трудно восстановить ее облик. [...] Перед нашими глазами мелькает неясный силуэт. Софья была дочерью Палеологов времени
52
упадка. Кровавые семейные распри, лишения и несчастья, может быть, ожесточили ее характер и развили наименее благородные влечения ее сердца. Она променяла изгнание на трон и очутилась в совершенно чуждой для нее среде, Русские невзлюбили Софью. Она была, по их мнению, женщиной гордой и надменной, притом необыкновенно коварной интриганкой, Зато Софья открыла заповедные двери терема. Она давала аудиенции иноземцам и снаряжала посольства к венецианской сеньории(7). Все это были неслыханные доселе новшества. Великий князь становился все более недоступным, уединяясь в своем величии, становясь все более самодержавцем и решая почти все дела в «спальне», Злостную причину всего этого усматривали в давлении Софьи на великого князя.
Зато она утешала «старую» Москву в другом отношении: она была искренно православной! Она ревностно исполняла все внешние обряды православия. Судя по летописям, Софья едва ли не изведала чудес. Удрученная нехваткой сына, Софья отправилась на богомолье в Троице-Сергиеву лавру(8). Там, в экстазе видения, ей удается вымолить желанную милость.
Другим доказательством благочестия Софьи могут служить советы, которые она давала своей дочери Елене, бывшей замужем за католическим государем(9). Вообще, Софья постоянно являлась горячей защитницей православия.
ПРИДАНОЕ.Вопрос о приданом Софьи Палеолог стоит в истории чрезвычайно своеобразно, С одной стороны, она нищая сирота-бесприданница, а с другой — обладала неслыханным в мире по ценности «приданым». Но фактическое положение «царевны-бесприданницы» сказалось болезненно на ее личных переживаниях, ожесточило ее и с тем большей легкостью бросило в берлогу царственного медведя в глуши московского Залесья, Бесприданница! Из-за этого расстроилась ее первая партия с итальянским маркизом, то же, по всей видимости, случилось и с королем кипрским...
Виссарион особенно остро воспринимал эти удары судьбы, едва ли не более болезненно, чем сама Софья, Кардинал самоотверженно хлопотал о ее приданом: готов был заложить свое движимое и недвижимое и все, чем владели ее братья, Андрей и Мануил.
Папой на приданое сироте было ассигновано шесть тысяч дукатов помимо подарков,
Своим приданым сама Софья считала Византию и византийскую царскую библиотеку. Имела ли она право так считать? Ведь был в живых ее старший брат Андрей, последний представитель