53
мужской линии династии и, после смерти отца,— законнейший наследник византийского трона, и сам он считал себя наследником престола отца,
Пирлинг готов лишить его этого права на том основании, что Андрей не пытался вернуть это право оружием и даже не прибегал за помощью к европейским дворам. И мудро делал! Он понимал реальное соотношение вещей. На его глазах складывался проект крестового похода против турок (отца с папой) и как он бесславно рухнул, Андрей оказался до конца реалистом, он понимал, что, при всех правах, византийский трон — «синяя птица», и предпочел использовать свои права иначе: он продавал их европейским честолюбцам и оптом и в розницу.
«Андрей пустился в торговлю,— говорит Пирлинг,— стал разъезжать по Европе, чтобы продавать свои наследственные права на звонкую монету. Последняя Андрею была тем более нужна, что Ватикан стал снижать ему пенсию»(10) . Поэтому, можно думать, когда царская греческая библиотека была в Риме и в его полном распоряжении, он выбрал из отмеченных ящиков более ценное, чтобы торговлею с рук поддерживать свой скудный паек. Такой была в его руках и хризобулла(11) на пергаменте с пурпуровой подписью и золотой печатью. Хризобулла была в его руках в 1483 г. Можно только догадываться, что он специально [...] приезжал в Москву, чтобы погреть руки в отцовских сундуках, которые сам же и устраивал в подземном аристотелевском сейфе в Московском Кремле. По тому же, надо думать, делу приезжал он в Москву и в 1490 г.: доступ в подземную библиотеку ему был беспрепятственно открыт! Ведь это он с отцом спас ее от погрома турок, на радость человечеству; ведь это он один (Софье было не до того) заботился о благополучной доставке бесценного сокровища в Москву; ведь это он с Фиораванти(12) (отцом и сыном) и с юным Солари(13) размещал ее в новом, добротном, каменном подземном мешке! Ему ли было не рыться в ней свободно за «хризобуллами» разного рода?
Но и другое важное дело влекло его в Москву — сестра и ее неизменные претензии на византийское наследство. [...]
«Смотрела ли Софья Палеолог на Византию, как на свое приданое,— спрашивает Пирлинг,— и внушила ли эту мысль своему супругу?»(14) Несомненно, но только теоретически: фактическими правами на Византию она не обладала, Но была возможность приобрести это право: перекупить у брата первородство за «чечевичную похлебку» звонкой монеты. Может быть, она сама и вызывала его дважды с этой целью в Москву.
Андрей, во всяком случае, не прочь был поторговаться с сестрой. Ведь он уже дважды продавал свое первородство