План Успенского собора в Москве свой собственный, отличный от такого же во Владимире-на-Клязьме. И. М. Снегирев(17) в 1856 г, их ошибочно отождествлял. Против этого говорит как то, что Аристотель во Владимир попал уже после того, как рвы фундаментов были выкопаны, а главное, в московском соборе четыре круглых и два четырехугольных столба, чего во Владимире не наблюдается,
АРХИТЕКТУРНАЯ РОМАНТИКА.Вместе с итальянцами в Москву была занесена идея палаццо — палат. Палаты — это каменные здания; хоромы — деревянные, с теремами, вышками, гриднями и сенями. Под храмами, башнями и палатами неизменно закладывались подземелья, погреба и спои, или склепы. Назначение последних было разнообразное; некрополь, арсенал, ход к воде, казначейство. Так поступал уже Аристотель Фиораванти при постройке кремлевских каменных соборов: Успенского в 1479 г. и Благовещенского(18), четыре года спустя. [...]
73
Устройство тайников Успенского собора было начато с подземных. Прежде всего из-под собора был выведен тайник по направлению к будущей Тайницкой башне(19), согласно плану*. Постройку этой башни десять лет спустя Аристотель начал самолично, Вообще, соборы, стены, башни, подземные ходы и пустоты всякого рода сооружались и возводились неизменно по плану Кремля Аристотеля; этим же планом строго руководился и Алевиз, достраивавший стены Кремля в самом конце ХУ в, Аристотель был отцом Кремля, а не участником в постройке какой-то его части. Поэтому будет неточно сказать; как это делает С. Ф. Платонов, когда говорит: «Пьетро Солари и другие, с участием того же Аристотеля, строили кремлевские стены и башни»(22). С. П, Бартенев лишает Аристотеля даже какого бы то ни было «участия» в постройке Кремля, категорически утверждая, что постройка стен и башен Кремля началась только после 1485 г, (когда, предполагается, Аристотеля уже не было в живых), а закончилась в 1495 г.(2З)
Выходит, что Аристотель в деле постройки в Московском Кремле был ни к чему, лишним или случайным человеком, вроде, выражаясь по-современному, летуна и прогульщика, который, кроме Успенского собора, ничего не удосужился сделать в течение по меньшей мере десяти лет.
Аристотель, как отмечено, был одним из строителей Миланского замка, кроме того, реставратором его подземелий. Он был коротко знаком с последними, не хуже строителей. Создавая подземный Кремль в Москве, Аристотель, естественно, ориентировался на Милан.
Сколько времени ушло на оборудование подземного замка в Милане, мы не знаем; но что долгие годы у Аристотеля ушли на Московский подземный Кремль, в этом убеждает личный опыт автора этих строк. Для того чтобы расчистить сравнительно небольшой сегмент засыпанного и забаррикадированного двести лет тому назад тайника, потребовалось, при самых благоприятных условиях, свыше года. Следовательно, годы и годы должны были уйти на то, чтобы в подземной целине Кремля создать подобные же пустоты, да еще выведя их за пределы наземного Кремля, под Китай-город и под Москву-реку. Вдобавок, без собственных тайников не обходилось ни одно крупное наземное сооружение в Кремле. Взять хотя бы тот же Успенский