— Ты говоришь, что я полюблю тебя, — начала я, привлекая его внимание. Проследив за моими губами, Амир облизнул свои обветренные. С интересом стал ждать продолжения моих мыслей. Черт возьми, я сама не знала, что хотела так быстро сказать… Амир приподнял мое лицо на уровень своих глаз, лишь поддев мой подбородок двумя пальцами. В упор глядим друг другу в глаза, словно боремся, и сдаваться никто из нас не намерен.
— Ты полюбишь, — вновь утвердительно закивал головой, настолько уверенного человека я еще не встречала. Нутром чувствовала, что мне следовало его бояться, тем более таких речей, как сейчас. Но другая моя сторона шептала, что незачем накручивать себя, ведь при любой возможности всегда реально найти выход.
— А если нет?
Амир Хан сжал губы в тонкую полоску, и те от давления побледнели. Солнце совсем взошло, и теперь лучи грели нас, и даже легкий ветер не мешал разговору. Мужчина кивнул, с чем-то согласившись, и отошел от меня.
— Если – нет, я не стану удерживать тебя и насильно делать своей, — в его голосе витали нотки ярости. Но была ли она обращена ко мне? — Я не запрещаю тебе гулять по окрестностям персикового сада, вокруг дома и по всему нему. Но…, — остановился он, оглядывая меня с ног до головы, лишь на секунду задержав свой взгляд на моих чуть приоткрытых губах, — я прошу тебя только об одном, чти традиции страны, в которой сейчас находишься.
— Амир, ты несправедлив, — возмутилась я, фыркнув. Сложив руки на груди, отошла от мужчины на несколько шагов, чтобы перестать думать о нем и рисовать в воображении различные эротические картинки. Кажется, я снова покраснела, потому как Амир с удивлением пристально наблюдал за мной. Черт бы его побрал, совсем смутил меня. — Ты не даешь мне связаться ни с семьей, ни с друзьями. И, вообще, я приехала сюда на международный конкурс, понимаешь? — дернула рукой, затем в нервном жесте зачесала волосы назад.
— Тебе никто не мешает в нем участвовать, Богиня, — опять этот тон и опасная ухмылка.
— Ты поступаешь не честно, — покачала головой, совсем отчаявшись в его благоразумии.
— Не накручивай себя, — предпринял попытку успокоить меня, вновь потянув за руку к себе. Убрав выбившуюся прядку волос мне за ухо, Амир крепко обнял меня. — Я дал тебе возможность, вернул компьютер и все твои вещи. Но на данный момент я не могу дать тебе позвонить семье.
— Но, почему?! — вопросительно воскликнула, выбиваясь из его крепкой хватки. Кончено, мое сопротивление было бессильным.
— Они знают, что ты в гостях у почетных жителей Марокко. Ты в безопасности и сыта, — начал перечислять свои заслуги.