— Вы потеряете всё, Амир Хан, — Тахир присел напротив меня, внимательно вглядываясь в мои глаза. Я замечал, что от волнения и злости, бурлящей в его душе, у моего помощника пульсировали виски. Так было всегда, если он с чем-то не соглашался. Я спокойно слушал Тахира и его непрерывную балладу о том, как непросто выживать и держать лицо достойной династии. Но слова летели мимо. Я обращал внимание на звуки, которые доносились из-за окна, что выходило на персиковый сад. Сначала тихое пение птиц, затем чей-то голос, а при приближении я различил мягкий тон Полины. Она, наконец, сама вышла после пары дней своего заточения, и теперь напевала мелодию.
Я встал и подошел к окну: девушка в нашем традиционном наряде разгуливала по саду. В ее руках было несколько спелых плодов, и один из них Стасина уже вкушала. Я безумно скучал по ее губам, и желал, чтобы вместо персика оказались мои губы. Вот стекает капелька сока по ее подбородку, и Полина быстро смахивает ее, улыбаясь… искрясь, словно превратилась в один из лучей солнца. Затем закрывает свои глаза, наслаждаясь вкусом плода, и я сам от жажды и голода шумно сглотнул, представляя, как девушка будет стонать подо мной.
— Амир Хан, — снова раздражающий Тахир. Обернувшись к нему полубоком, вопросительно посмотрел, поторапливая его. Мне не хотелось терять ни секунды, вот только у помощника были другие цели. — Вы слышали, что я сказал вам? Господин? — встревожено мужчина поднялся.
— Нет, — ответил, даже не шелохнулся. Обалдевший, Тахир побагровел.
— Вы, как и ваш отец тогда, потеряли свою голову из-за неподходящей девушки. Только теперь он скорбит по утрате, хотя столько лет прошло, а у вас лишь впереди. Вы не должны повторят его судьбу, господин.
Опять одно и то же. Правильно тогда Шамиль ответил Тахиру: что суждено, то догонит тебя, даже если окажешься в противоположном месте. Но помощник только отмахнулся, тараторя себе под нос совершенно другое.
— Если Полина предначертана Аллахом на моем пути, значит она пробудет тут столько, сколько ему угодно, — вздернув голову, я обрушился на помощника разгневанным тоном, повышая тем самым голос. — Тахир, подготовь прием Батыру и Алике. Обсудить есть что, но без участия моего отца. Только мы трое.
— Но…
— Мой отец смирится. Он больше не король, — сказал, как отрезал, наблюдая за реакцией своего помощника. Тахир помрачнел, опустив голову вниз, а затем удалился.
Наконец, я остался один в своем кабинете. Снова повернулся к окну, но теперь Полины не было видно. Глубоко выдохнув, я осунулся. Облокотившись локтем о стену, головой уткнулся, закрывая глаза. Тяжесть проблем давила мне на плечи, и, как бы я не пытался из них выкарабкаться, их обрушивалось еще больше. По моему приказу мои люди передали всю информацию лично матери Полины и ее младшей сестре, что со Стасиной все в порядке. В консульстве удалось замять возникшую панику, а друзей девушки уже давно не было в Марокко. За приличную сумму ребята согласились держать языки за зубами. Им было все равно, что происходит с их соотечественницей, хотя подозрительность другой девушки все-таки превзошла свои ожидания. Римма лишь спросила, как долго будут удерживать Полину, и что та успела натворить за такой короткий срок пребывания в Марокко. Сначала меня смутил подобный вопрос, ведь Полина совершенно не способна на лихачества, но потом, вспомнив ее попытки побегов, я ухмыльнулся. Да… задаст она мне еще жару. И тем не менее, я желал любви этой девушки. Нутром чувствовал, что она та самая, которая украла мою душу, лишь раз взглянув в мои глаза своей синей бездной.