— Что, тебе не хватало? А? Что вот, без твоего согласия притащил? Ну так ты радуйся, живи. Я разве просил что-то взамен? Я бы и работу дал, когда успокоилась. Но тебе же бежать нужно сломя голову к ебарям своим. Вдруг не успеешь ножки раздвинуть. А? — улыбнулся чудовищно. Закрыла глаза, чтобы не видеть, но он меня так тряхнул, что я думала всю душу вытрясет.
— Открыла! И смотри на меня! — приоткрыла глаза, еле различимо разглядывая его от пелены слез на глазах.
— Я же просил… По-хорошему… Ну просил же тебя, не лезь! Не лезь, к семье… Зачем? Ну зачем, ты это сделала? — с чувством заглядывает в глаза и сильнее подтягивает к себе. Словно, ближе рассмотрит на моем лице все ответы… словно, и вправду хочет услышать.
— Слова ни к чему… Ты, сделал для себя выводы… а я… Я, для себя. — с пару секунд застыл на мне взглядом. Не читаемым. Не понятным мне. Казалось, он далеко отсюда. А в момент казалось, что наоборот… Тут. Со мной.
— Ты права. Сделал. Я такого не прощаю. — закрыла глаза. Вот и славно. Вот и поехали… Еще один раз, Чича. Сколько их было? И еще раз перетерпишь. Про обещание забудь. Ответишь, и считай ты труп. Он сам не свой… Сгусток страшной мрачной энергии и ненависти ко всем. Ко всему миру.
Он, таскал казалось, вечность по полу меня. Бил ужасающе, до одури, по лицу оглушительными хлопками. Летала по кабинету, ударяясь об стены и стол. Хладнокровно наносил удар за ударом молча. Смотря с красной пеленой на глазах, на каждое свое действие и творение на мне. Тяжело дыша, бил ладонью и смотрел. С наслаждением смотрел… Казалось каждое его прикосновение подобно сдиранию кожи с тела.
— Прее…крати… — задыхаясь от пронзительной боли во всем теле, прохрипела, когда завалилась на пол. Выставила руку вверх чтобы перестал, не подходил.
Встала на колени упираясь руками в пол. Тошно и противно от всего. Эта грязь и налипшая вязь покрывало снова все мое тело. Тяжело дыша, смотрела расплывающимся взглядом в пол. Ни хрена сегодня не поев, чувствовала как подкатывает к горлу позыв тошноты.
— Вставай! — помотала головой. Не могла говорить от вязкой слюны во рту, и онемения во всем теле.
— Не могу… — не договорив, начала блевать, содрогаться и давиться слезами. Белая вода хлестала с меня выворачивая наизнанку. Желчная горечь обожгла гортань вызывая болезненные спазмы.
Слезящимися глазами смотрела на лужу перед собой и думала: вот ты снова и в говне. Вернулась на свои места.
— Пошла на хрен отсюда… — боясь к нему повернуться, да и вообще пошевелиться, спросила дрожащим голосом не поворачиваясь к нему: