— Хер знает. Решил помочь. Сам не знаю ответов. Но что-то при виде нее меня зацепило. Может глаза… Да не знаю, нет ответов. — провел рукой по отросшим волосам. «Ты волосы собрался отрастить?» Какого черта, она в моей голове?!
— Не знаешь… Тим… — смотрит прищуриваясь, и что-то лихорадочно перебирает в башке — Вот эти слова… Все, что ты сказал… Я, надеюсь, мне показалось. Один раз история уже началась со схожих слов: «Не знаю. Зацепило. Не понял еще. Глаза». - намекает на свою зарождавшуюся историю с женой. Взглянул исподлобья на него, и рявкнул на весь кабинет:
— За базаром следи! Ты, видел ее? Она сущий ребенок! В ней килограммов сорок от силы. Кожа да кости.
— Думаю с этим, ты, без труда справишься. Она ведь совершеннолетняя? — никак не обращая внимание на мой тон, продолжил буднично. Вложил все, что думаю сейчас в свой взгляд, чтобы в данную секунду, отъебался от меня.
Брат невесело хмыкнул, и порывисто вскочил снова к стеклу. Вот сейчас даже был счастлив, что перекинет свое внимание на Алину.
— Что за…?
— Ты куда?! — гаркнул, видя, как он сорвался стремительным вихрем с места.
Соскочил с кресла, подлетая к тонированному стеклу. Бегал взглядом по отдыхающим, выискивая проблему.
— Твоюююю… — вслед за братом кинулся вниз. Сука, он, сейчас наломает дров.
Увидев впереди знакомую фигуру, замедлился. Пристально сузил глаза, наблюдая, как она вслед смотрит Русу… Как потешаясь, трясется всем телом, от смеха. Как запрокидывает голову, от счастья… Сложил все, и понял чьих это рук дело. Постепенно здравый смысл бесследно исчезал, а на замену приходило знакомое беспамятство. Черная прострация и холодная отрешенность. Смотрел цепко на хрупкое создание и не понимал откуда столько зла и ненависти. Как блять, в ней все это умещается, я не понимал.
Мозгами раскидывал: что тут, вот так, нельзя… Что, людей полон зал… Что ненароком, я, могу ее зашибить… покалечить. Я сука все нутро хотел ее вытащить сейчас, и как маньяк полосовать до звонкой музыки в ушах. До алчущих криков ее боли… до воплей дикого отчаяния. Чтобы, разбудить ее. Чтобы, проснулась и увидела просвет. Увидела жизнь. Но она, всегда молчит… Каждый удар для нее ни что. Каждый раз кровавая улыбка, говорящая — ублюдок, ты смешон. Каждый раз бьется, отражая все в ответ. Боится… Боится, показаться слабой…
Все-таки, брат, прав… С такими мразями по-хорошему никак… Она всегда будет той, кем была… Той, откуда пришла… Ну значит, так тому и быть… Хотела свободы? Ну что ж — получай…
Обошел ее, вставая перед ней. Гадкая улыбка потухла на белом, круглом личике. Понимает все, поэтому и глаза боится поднять. Тварь… Какая же тварь… Просил же не лезть до родных. Не доходит сука…