По телу прошла дрожь, после чего оно в считанные минуты превратилось в лужу отвратительной слизи с ошметками кожи и пожелтевшими осколками костей. Найлз шевельнул пальцами, выпуская немного энергии, тут же свившейся в светящийся знак, и через мгновение останки лося замерцали зеленоватым пламенем, превращаясь в невесомый пепел. Вскоре от зомби ничего не осталось, и некромант двинулся дальше, туда, куда вел его невидимый компас внутри. Только за лосем последовал медведь, с которым Найлз едва справился, чуть не получив огромными когтями прямо по лицу, дальше пошли волки, на них пришлось истратить изрядное количество силы, спалив к демонам — с тремя сразу некромант бы не справился. Зайцы, лисы, косули — кажется, против него отправили всех, кто успел погибнуть за эти дни и кого туман не выпустил. Значит, он шел в правильном направлении.
Молочная дымка становилась все плотнее, Найлз продвигался буквально на ощупь, чувствуя, как сгустился воздух, его приходилось чуть ли не проталкивать в горло. Животные-зомби закончились внезапно, как и земля перед ногами — при очередном шаге нога некроманта ощутила пустоту, и он едва не полетел в овраг, до краев заполненный туманом. И оттуда не просто тянуло холодом, а разило гнилью и мертвечиной так, что сводило спазмами желудок, и только железная выдержка не позволяла Найлзу выплюнуть весь ужин на траву, а заодно и обед. А вот это ему уже совершенно не понравилось, потому что так воняла только прореха в границе на темную сторону, где обитали всякие твари и похуже.
— Твою-то мать, а, — устало прошептал Найлз и длинно вздохнул.
Значит, не просто разошедшаяся нечисть или запрещенный ритуал, или сырая некросила — такое тоже редко, но бывало, над старыми могильниками или полями сражений. А теперь предстояла работа, кропотливая и тяжелая, пока прореха собирается с силами и дает ему немного времени. Нельзя позволить, чтобы оттуда вылез кто-то посерьезнее обычных зомби, иначе один он точно не справится. Найлз вложил меч в ножны, снова достал жезл и кинжал, и начал работать. Воздух вокруг наполнился светящимися зелеными знаками, от них молочный туман спешно расползался, закручиваясь в спирали и воронки. Губы некроманта беззвучно шевелились, глаза он прикрыл, сосредоточившись на ощущениях. Откуда-то раздавалось тихое, недовольное шипение, и ощущение утекающего сквозь пальцы времени становилось все четче, и Найлз торопился, не обращая внимания на выступивший пот и появившуюся слабость в коленях.
Закончив со сложной вязью рисунка, он взял кинжал и полоснул по руке, взмахнув ею, щедро орошая траву и разбрасывая красные капли прямо в воздух. Они слились со знаками, заставив их вспыхнуть, молочная дымка заволновалась, словно пытаясь выплеснуться из оврага, а от знаков Найлза сила потекла прямо туда, в прореху, соединяя ее, склеивая. Шипение стало яростнее, злее, но некромант, стиснув зубы, держал вязь знаков, не давая им погаснуть и прогнуться под давлением прорехи. Хорошо, кровь таких, как он, отлично сдерживала нечисть, и со спины к нему точно никто нехороший не подберется.