— Я не поеду на этот вечер.
Могучий мужчина с роскошной русой гривой и бородой поднял голову и сурово взглянул на дочь золотистыми глазами, нахмурил кустистые брови.
— Ты моя старшая дочь, а помолвка альфы — важное мероприятие, — густым, низким басом ответил он. — И ты не можешь просто так отказаться, Тереза. Ты едешь со мной.
Она несколько мгновений смотрела на отца, сжав кулаки, ноздри породистого носа раздувались от ярости, но… спорить с ним Тереза опасалась. У отца тяжелая рука, и он не стеснялся воспитывать детей так, как считал нужным. Нет, баловал, конечно, любимую дочь, но в меру. И тщательно следил за соблюдением правил. Тереза фыркнула, резко развернулась и выскочила из кабинета, с трудом сдержавшись и не хлопнув дверью. Ладно, ладно. Поедет, и назло всем будет веселиться. Надо только позаботиться о наряде, жаль, не успеет уже как следует подготовиться. Было бы забавно явиться на праздник в точно таком же платье, что и ведьма. Однако тогда Тереза себя выдаст, перед этой целительницей точно. Пока никто не знает, кто уже дважды покушался на невесту альфы…
Время собираться подкралось незаметно. Просто вот мы еще спорили, нужна ли позади сарая пристройка для сушки трав или лучше отгородить прямо внутри уголок, а парни братьев доделывали крышу и внутреннюю отделку. И вот уже решительная Джулия категорично командует идти ужинать и подталкивает нас к выходу. Ну, конечно, за один день не успели сделать все, но остались мелочи, их можно и завтра, в том числе мебель. Вышло очень уютно: просторное центральное помещение, где я предполагала разместить столы и оборудование, и письменный стол, конечно, стеллажи с книгами и прочими очень важными для ведьмы мелочами. В большие окна вливалось достаточно света, хотя и светильники тут тоже будут. Имелся и уголок отдыха, а еще, Данис пообещал завтра прислать какого-то мага-кудесника из своих, чтобы сделал мне печку, и я тут не мерзла. В общем, отличная травницкая вышла.
И вот, я стою в спальне, в чулках и паутинке, только по недоразумению называющейся трусиками, и осторожно надеваю бархатное платье, даже дыша через раз. Естественно, Джулия мне помогала, чтобы я ненароком не порвала вдруг чего. Волосы мы оставили распущенными, они гладкими, блестящими волнами спускались на плечи и спину. Из украшений к наряду предполагались небольшие золотые сережки и бархотка с подвеской на шею. Больше сюда ничего не подошло бы, платье само по себе выглядело роскошно, особенно изысканное золотое кружево по краю выреза, оставлявшего открытым одно плечо, и рукавов. Последний штрих — замшевые черные лодочки на каблуке, на удивление удобные.