Я снова целую его, не давая возможности ответить.
— Боже, как я люблю тебя.
— Это включенная вода? — наконец спрашивает он, отстраняясь.
— Вот дерьмо, — я бегу в ванную. Вода почти достигла края ванны, но еще не
выливалась.
Я сажусь на край большой ванны и смотрю на Стейта, который стоит в дверном
проеме, подняв руки над головой и демонстрируя небольшой участок пресса.
— Мой «Самый ценный игрок», — я не могу сдержать улыбку. — Я очень хотела
быть там.
— Я знаю.
— Расскажи мне о последней игре. Мне нужны все подробности.
Он подходит ко мне, кивает, чтобы я встала, и начинает снимать с меня одежду. По
тому, как двигаются его пальцы, я могу сказать, что он устал. В этом нет ничего
сексуального. Я помогаю ему снять одежду и смотрю, как он осторожно залезает в ванну.
— У могу сделать тебе массаж на лодыжке, детка.
Он протягивает ко мне руки, сидя в воде. Я осторожно забираюсь внутрь и на
секунду задумываюсь, не выльем ли мы чертову кучу воды.
Я устраиваюсь у него на коленях, расслабляюсь у него на груди и позволяю ему
смыть пену от бомбочки с моего живота и груди. Он рассказывает мне все о неделе, проведенной со СМИ, об игре и даже о последнем броске. Он сказал, что почувствовал, как что-то лопнуло, прежде чем он взлетел, и боль была настолько невыносимой, что ему
пришлось подпрыгнуть в воздух, чтобы избавиться от нее.
Команда медиков обмотала ее и заморозила. Он отказался взглянуть на нее перед
тем, как сесть в самолет и вернуться домой. Тренер Пит и его родители в бешенстве из-за
причиненного ему большего ущерба, но Стейт был полон решимости вернуться к своим
девочкам.
— У меня встреча сегодня в десять утра, а завтра в час парад для команды.
— Звучит неплохо, милый, — я пытаюсь повернуться к нему лицом, но он
удерживает мои плечи неподвижно. — Почему ты такой грустный?
— Я очень устал, — он наклоняется и проводит языком по моей татуировке. — Я
ранен, сломлен и опечален, но в основном измучен.
Я слышу, как его голова падает на стенку ванны. На этот раз он позволяет мне
повернуться к нему, и по его лицу катятся слезы. Когда он смотрит мне в глаза, он просто
говорит: — Я скучаю по ней.
— Я тоже, детка, — я кладу голову ему на грудь, опустившись глубже под горячую
воду и обнимаю его.
ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Полтора года спустя
— Своим первым игроком Денвер выбирает Стейтона Блейка. Нападающего
форвард.
Я вскакиваю на ноги, кричу и подпрыгиваю рядом со Стейтом. Он медленно
поднимается со своего места, застегивает пиджак и медленно улыбается, прежде чем
наклониться и поцеловать меня.
Он задерживается, положив руку мне на затылок и прижимая нас друг к другу.