— Не котлы, да? — сдулся мой энтузиазм. Выдохнув, я согласилась: — Так и быть, тащи девственницу.
Демоняка опешил. Да-да, я тоже умею кусаться. И без того понятно, на кого нацелилась эта наглая морда, не имеющая инстинкта самосохранения. За то время пока мы были здесь, я кроме нас больше никого не видела, так что его выбор был очевиден.
Но мне-то целоваться не хотелось! И пряди волос лишаться не хотелось. Только пока непонятно чего больше.
— В щеку, — предупредила я, наблюдая за тем, как парень освобождает кресло. — И прядь не сверху, а где-нибудь в глубине. Узнаю, что делаешь на моих волосах черные ритуалы, в жабу превращу. Навсегда! — пыталась я подавить панику, пока Калест молча обходил кресло, вставая у меня за спиной. — И иллюзию сними! Надо сразу проверить результат! И…
Легким движением руки он заставил меня запрокинуть голову. Его пальцы скользнули по моей шее, вызывая мурашки, фиксируя подбородок. Я успела сделать только вдох, прежде чем его губы накрыли мои, прикасаясь в легком, нежном, чувственном поцелуе.
Перед тем, как закрыть глаза, я видела шрам, что рваными полосами отпечатался на его щеке. Все рифмы вылетели из головы.
Мне нужно было произнести заклинание? Да я бы сейчас и собственное имя не выговорила.
Все поплыло. В теле поселилась какая-то странная легкость, отзывающаяся щекоткой в животе. То ли завтрак просился наружу, то ли еще что. Неважно.
Важно было то, что когда мои губы наконец-то выпустили из плена, мне продемонстрировали прядь волос. А я ведь даже ничего не почувствовала. Зато покраснела, сама от себя того не ожидая.
— Ты умеешь плести браслеты? — севшим голосом спросил Демоняка, передавая мне прядь волос.
— Думаю, тебе нужно сплести его самому, а иначе эффекта не будет. Знаешь, как плести косичку?
То, что Калест сплел в итоге косичкой можно было назвать только с натяжкой, но я за это время да под его ругань успела прийти в себя и придумать заклинание. Шептала, едва размыкая губы, и когда получилось, сначала глазам своим не поверила.
Шрам ушел, кожа постепенно разгладилась. Демоняка снова был собой и на этот раз без иллюзий.
— Все получилось, — произнесла я почему-то шепотом.
— Что получилось? — оторвал он взгляд от браслета, что обнял запястье.
— Шрам! Его больше нет!
Наскоро переставив на стол тарелки и чашки, я впихнула парню в руки поднос. Посмотрев на свое отражение, он отчего-то заметно расстроился. Даже губы поджал недовольно, откладывая поднос обратно на стол. Скулы заострились, будто он стиснул зубы.
Выдержав минутное молчание, я окончательно стушевалась. Получилось же! Чем он недоволен?