— Янтарная бусина, — усмехнулась я, пожимая плечами.
— И зачем она нужна?
Ни один мускул не дрогнул на моем лице.
— Я купила их в городе, на ярмарке. Девушка, торгующая янтарем, сказала, что эти бусины привлекают злых, плохих людей. Благодаря этим бусинам их можно вычислить. Похитителя студентов можно вычислить.
Чужая ладонь сжалась в кулак, скрывая бусину.
— Не лезь в это, Мелисса. Я тебе запрещаю, иначе… Я тебя отчислю.
Порывисто повернувшись, женщина чеканным шагом направилась к одному из одноэтажных домиков прямо по пожухлой траве. Подол серой юбки ее платья то и дело цеплялся за выступающие на поверхность корни деревьев.
Я смотрела ей вслед всего секунду. Секунду, за которую окончательно приняла решение.
— А если не я, то кто, госпожа Фарсуа? Быть может, вы, наконец, что-то предпримите? — женщина остановилась, оборачиваясь. На ее лице легко читалось неприкрытое изумление.
— Нет? Так не мешайте другим.
Аллею я прошла насквозь, чтобы сократить путь до центральных ворот. Шла через лес, успокаивающе поглаживая в кармане Копера. Что-то неявное, поверхностное тревожило меня, но что именно — я поняла лишь тогда, когда голые стволы деревьев остались у меня за спиной.
Эбигайл Фарсуа точно знала кому принадлежит эта бусина, но как? Откуда, если я всегда раскидывала их так, чтобы меня не было видно?
Распознать в простой бусине чары обычным магам было не подвластно. Распознать в ней магию могла только ведьма. Не стихийная, нет, а самая настоящая ведьма. И найти другую ведьму по следу от ее магии тоже могла только ведьма.
Эбигайл Фарсуа была ведьмой. И магом. Прямо как я, но даже не эта сенсация сейчас была важной. Стихийная ведьма могла случайно приворожить мужчину, а настоящая — никогда.
Мы никогда ничего не делаем случайно.
Она знала, что приворожила дракона и что оставалось ему недолго.
Она знала.
— Мелисса, с тобой все хорошо?
Вынырнув из своей ошеломляющей догадки, я сфокусировала взгляд на стоящем передо мной студенте. Каким чудом Калесту удалось незаметно подойти ко мне так близко, я не понимала. Наверное, слишком сильно погрузилась в собственные размышления.
— Со мной? — переспросила я. — Не уверена. Ты что-то хотел?
— Я хотел извиниться перед тобой. За все. Знаю, что это глупо. Точнее нет, не глупо извиняться. Глупо извиняться сразу за все без конкретики, но боюсь, мне придется перечислять список своих прегрешений слишком долго. Просто… Прости меня, Мелисса. Я действительно перед тобой виноват. Я.
— Я прощаю, — ответила я, перебивая парня.
— Что? — на лице парня проступило сомнение, будто он не поверил своим ушам.