Академия Шепота. Книга 1 (Огненная) - страница 14

Была надежда, что мейстер ответит согласием. Ему это почти что ничего не стоило, но увы мои надежды разбились о преподавательскую вредность. Мол с чего такое счастье? Чтобы дракон для сопливой студентки портальщиком работал.

Сопливой я конечно не была, а вот злопамятной как и все ведьмы — даже очень, так что во враги преподавателя записала. До лучших времен. В конце концов окрашивающее зелье розового цвета лежало в моей тумбочке не просто так.

Я боялась.

Собрав всю свою решительность и последние крохи самообладания, я шла к воротам. Пульс стучал в ушах, пальцы сжимались в кулаки, а кончик языка горел от непроизнесенного заклинания.

Чесоточного заклинания.

Его из курса в курс передавали студенты, не имеющие возможности защищаться каким-либо другим способом. Я его выучила за два дня. Просто потому что Калест в покое меня никак не оставлял, но применять его мне еще не доводилось.

И сегодня не довелось.

К моему глубочайшему изумлению за воротами меня никто не ждал. Не поджидали прихвостни Демоняки меня и в лесу. И на дорожках, ведущих к учебному корпусу я их не увидела. Даже у общежития меня не ждала Багира. Их словно вообще в академии не было. И это настораживало даже больше.

В конце концов я решила дождаться вечера. Уговорила себя, что сбежать успею в любой момент. В крайнем случае улечу на метле, если мою ведьмовскую натуру все же раскроют. Там уже хоть веником не мети — если бежать придется, все средства хороши.

Мне элементарно было жалко бросать академию. И я, и даже моя мама понимала, что мне необходимо учиться. Мама могла помочь мне только с ведьмовским даром, но она ничего не понимала в магии и уж тем более ничего не знала о стихийниках. Если я брошу Академию Шепота, я потеряю целый год, и мне снова придется искать академию, снова придется сдавать экзамены и поступать на первый курс.

А ведь этот год мне где-то придется скрываться. Здесь меня закрывали защитные чары академии. За стенами учебного заведения отец обнаружит меня легче легкого. Для магов их дети до совершеннолетия были что-то из разряда личной собственности. Собственности, которой они распоряжаются по своему усмотрению.

Так глупо попасться я не могла.

— Долго ты, — обеспокоенно осмотрела меня с ног до головы Айрата, едва я вернулась в нашу комнату. — Отвар будешь?

— А поесть у нас ничего нет? — жалобно спросила я, вспомнив, что мой желудок вообще-то еду в последний раз видел только рано утром.

Айра широко улыбнулась, доставая из своей тумбочки два куска мясного пирога и печенье, которое пекла ее мама. В конце концов думать на полный желудок гораздо приятнее.