— Ваша Светлость, вы как? — подскочила ко мне бледная, как скатерть, Риола.
Ее лицо было последним, что я увидела, прежде чем стечь по стене прямо на пол и погрузиться во тьму.
В себя я пришла буквально через несколько минут. Лежала в своей постели, а вокруг меня сновали Риола и Арийза. Я видела золотистое свечение, что исходило из рук молодой вдовы. Оно окутывало мое тело, а я чувствовала себя все лучше.
— Спасибо, — пробормотала я, усаживаясь на кровати.
— Лежите, лежите, — тут же затараторила Риола, но подушки мне под спину подложила.
— Мне уже лучше, — отмахнулась я. — Где Ода?
— Пошла за Его Величеством. В вашем крыле странным образом куда-то исчезли все стражники и дворцовые прислужники, — зло ответила первая фрейлина, укутывая меня одеялом. — Не смотрите туда! — загородила она мне юбками вид на Ароли.
— Мы шли разбудить вас и помочь вам собраться, — скороговоркой произнесла Арийза, вставая рядом с девушкой, чтобы я абсолютно ничего не видела. — Сразу отметили, что нет никого, а потом вы закричали.
— Аделина! — раздался рев где-то очень далеко, но так, что задрожали даже стекла, не говоря уже обо мне.
Меня снесло ураганом, неудержимым штормом, что подхватил меня на руки, крепко прижав к себе до боли, до слышного хруста в костях. Страх всколыхнулся в груди, но я подавила его усилием воли.
— Отпустите! — прошипела я, пытаясь оттолкнуть его от себя, но меня не слушали.
Комнаты заполнила стража, а я уже через минуту оказалась в спальне Дамиана. Уложив меня на постель, он спешно ощупывал мое тело, нисколько не переживая о том, что я предстала перед ним в сорочке.
— Со мной все нормально! Нормально! — воскликнула я, отпихивая его и набрасывая на себя плед.
Нависал надо мной, пронзая черным взглядом. Меня придавливало к подушкам его силой, ощущала Тьму, что клубилась вокруг него, окружала мощное тело вихрями.
Рванув меня на себя, Дамиан впился в мои губы беспощадным поцелуем. Сминал, завоевывал, укрощал, но я не отвечала, как бы сильно ни напирал. Отстранившись, он смотрел на меня в ожидании, и я не стала его разочаровывать. Звонкая хлесткая пощечина обожгла мою ладонь, оставив красный след на его щеке, но император не дернулся.
— Я испугался, — прозвучало зло, отрывисто.
Будь он змеей, сейчас непременно плюнул бы ядом.
— Я тоже, но это не дает вам никакого морального права творить непотребство, — выговорила я, стойко выдерживая и его взгляд, и его давление.
Ощущала, что самочувствие ухудшается. Слабость накатывала волнами — запоздало. Перед глазами затанцевали вальс черные мушки, но виду я не подала.