— Не трогай! — строго одернула служанку Гела. Этот голос я запомнила отлично.
— Да кто ж узнает? — вопросила первая девушка. — Подумают, что леди эта вместе с собой все утащила. Да и тут за диваном не видно было. Явно Его Величество вчера скинул на пол и даже не заметил. Давай заберем?
— Ты захотела лишиться работы? Не твое — не трогай.
— Да никто не узнает, Гела! Здесь ведь целое состояние! И потом Его Величество так пьян был к утру, что и не вспомнит ни о чем. Ты посмотри, как разнес здесь все! Ничего целехонького не осталось, кроме кровати! А все из-за леди этой. И весь дворец из-за нее перевернули с ног на голову. А убирать все кому? Нам! Так разве ж не достойны мы платы за свои труды?
— Ты мне зубы-то не заговаривай. Убирайся давай.
— Ох, Всевышний! — закричала молоденькая служанка, едва я вместе с подушками и одеялом выползла из-под кровати. — Живая!
— Вена! — прикрикнула на девушку Гела, глядя на меня без какого-либо удивления. — Простите, Ваша Светлость.
— И вам доброго утра, — отряхнулась я, бросая свою ношу на кровать, которая действительно невероятно каким образом уцелела в этом ужасе.
Гостиная полностью была разгромлена, как если бы на нее совершили набег воришки. Комод оказался перевернутым, диван — разрубленным надвое, все вазы — разбитыми на осколки, а цветы — затоптанными.
Кресла — от них остались только деревяшки. Стол — увы, теперь лежал без стеклянной столешницы. Тяжелые портьеры, словно тряпки, свисали вниз, пропуская внутрь сияние рассвета. Я никогда прежде не видела такого разгрома и не представляла, что было бы, если бы этот монстр вчера все-таки нашел меня.
— Ванну, леди? — отвлекла меня от созерцания Гела. Все внутри обмирало от страха, но решительность моя никуда не ушла.
— И побыстрее, — кивнула я, направляясь в сторону уборной. — И платье приготовь мне для торжества.
В спальню я вернулась минут через пятнадцать. Высушив волосы магией, попросила Гелу сделать мне скромную прическу. Темно-синее платье отлично легло по фигуре, хоть и было куплено в готовом виде. Никаких деталей, никаких украшений, никакой краски для лица. Только золотая туфелька, усыпанная зачарованными рубинами. Говорят, эти камни чернеют, когда рядом имеется яд. Никогда раньше мне не доводилось видеть их вблизи, а теперь могла как следует рассмотреть.
Я самолично приколола брошку к груди так, чтобы она была видна даже издалека. Обернувшись в последний раз, еще раз обвела взором разрушенную гостиную. Страх уже засел в груди, прочно обосновался в самой глубине, но отступать было некуда. Война разделила не только материки, но и мою жизнь на до и после.