Лиафорн ждал. Но Агнес Цози сказала то, что должна была сказать.
"Он ответил на ваше письмо?"
«Еще нет», - сказала она. «Или, может быть, он это сделал, и его письмо находится в Бета Хочи. Именно там мы забираем нашу почту».
«Некоторое время никто не был у торгового поста», - сказал Джолин Йеллоу. «Не с прошлой недели».
«Как ты думаешь, ты знаешь, кем была бабушка этого человека?» - спросил Липхорн.
«Может быть», - сказала Агнес Цози. «Я помню, они сказали, что у моей матери есть тетя, которая уехала в интернат и больше не вернулась».
«В любом случае, - сказала Джолин Йеллоу, - он не тот человек».
Лиафорн удивленно посмотрел на нее.
«Он прислал свою фотографию», - сказала она. «Я получу это».
Это была цветная фотография размером около двух дюймов в квадрате, из тех, что делали машинкой для вклеивания в паспорта. На нем было длинное стройное лицо,
большие голубые глаза и длинные светлые волосы, заплетенные в две тугие косы. Это лицо всегда выглядело мальчишеским.
«Он определенно не похож на навахо», - сказал Лиапхорн, думая, что этот Генри Хайхок еще меньше похож на человека в остроконечных туфлях.
Глава четвертая
Офицер Джим Чи, стоявший позади него в лечебном хогане, слышал пение первых танцоров, которые красили церемониальную краску. Чи был заинтересован. Он выбрал место, из которого он мог видеть сквозь дверной проем хогана и наблюдать за готовящимися персонификаторами. Это были восемь мужчин среднего возраста из района Нашитти в Нью-Мексико, далеко к востоку от дома Агнес Цози, ниже Тесихим Бьютт. Они разрисовали сначала правые руки, затем лица ото лба вниз, а затем их тела, готовясь представлять святых людей из мифологии навахо, йеи, могущественные духи. Этот церемониал Ночного пения был тем, что Чи надеялся когда-нибудь изучить сам. дедушка всех духов. Представление длилось девять дней и включало пять сложных рисунков на песке и множество песен. Чтобы выучить его, потребуется много времени, как и найти хатаали, готового взять его в ученики. Но для этого, ему придется уйти из племенной полиции навахо. Но это было где-то в далеком будущем. Теперь его работа заключалась в наблюдении за Слабым Человеком из Вашингтона. Имя Генри Хайхока было указано в федеральном ордере.
«Генри Хайхок», - сказал капитан Ларго, протягивая ему папку. «Обычно, когда они решают стать индейцами и называть себя как-то вроде Белого Облака, или Сидящего Медведя, или Хай-Хока, они решают, что они« собираются стать чероки ». Или какое-то другое достойное племя, о котором все знают. Но этот придурок должен был выбрать навахо ».