Опустив голову, посмотрела вниз и пальцами сильнее сжала ветку, на которой я висела. Сразу прокляв то, что дерево было самым высоким, сравнимым с нашими земными секвойями. До земли было метров сто, не меньше! А высоты я всегда до жути боялась. Мой хвост, почуяв, что пахнет жаренным, быстро оживился и сразу обвился, словно лиана, вокруг ветки.
— Беда–а–а, — простонала я и прикрыла глаза.
Отлипать от ветки теперь сильно не хотелось, но деваться было некуда. Скоро мои конечности начнут затекать. Напряженные мышцы — уставать, и тогда спуск с трясущимися руками и ногами станет во сто крат опаснее. Поэтому, собрав все силы в кулак, я начала медленно, по сантиметру, продвигаться к широкому стволу. Благо хвост сейчас не мешался, а очень даже помогал. Выступая в роли некоего страховочного троса, сначала он переползал дальше, потом за ним следовала уже я.
Через минуту, добравшись до необъятного ствола, я, держась за ветку, перекинула одну ногу на другую сторону и аккуратно спустилась на следующею.
Присев на неё, перевела дыхание и опять всхлипнула. Нет, слёз не было и плакать не хотелось. Я всё ещё находилась в шоковом состоянии, и это было хорошо. Мозг, благодаря бурлящему в крови адреналину, работал четко, как швейцарские часы, и не было даже мысли о истерике.
Немного передохнув, я подтянула длинный подол платья, завязала его практически на талии тугим узлом, чтобы не мешался, скинула туфли и, не смотря вниз, начала спускаться. Хвостом и руками держась за предыдущую ветку, опускала ножки, присаживалась на неё, потом мой хвост спускался вниз, и уже хватаясь руками за ствол, я полностью на переползала на ветку.
Мне понадобился примерно час, чтобы спуститься метров на восемьдесят. То есть, когда я решила сделать передышку на одной достаточно удобной, широкой и раскидистой ветке, которая к основанию становилась всё толще, до земли оставалось всего метров двадцать. Вроде бы не так и много и можно было уже радоваться, но внезапно возникла другая проблема. Примерно в четырех метрах от земли… веток вообще не было. То есть мне придётся спрыгивать. Но с этим я решила немного повременить. Состояние шока отступало, и конечности начали трястись уже не только от усталости, но и от страха, испытанного за последний час. Я только сейчас начала осознавать, что запросто могла умереть, когда, вылетев из портала где–то в воздухе, устремилась вниз. Не сообрази я вовремя, не схватись за ветку, могла бы уже изображать кровавый блинчик где–то там внизу, под сенью этого исполина. А может и нет — ведь на мне защитные украшения. Вот только я, скорее всего, погрузилась в анабиоз, и моё застывшее, беззащитное тело погрызли бы дикие животные. Еще менее заманчивая перспектива, если честно: быть пожеванной и погрызенной «спящей красавицей» какими–нибудь иноземными белками.