За решеткой никого не было. От неё и самой–то толком ничего не осталось — железные прутья, некогда вмурованные в пол и потолок, сейчас искореженными валялись около стен. Окровавленные толстые цепи с кандалами вырваны. А четыре стражника, будто бабочки, были прибиты к каменным стенам, заляпанным кровью, этими самим прутами. Это же какой силы были броски, что они пробили толстые доспехи и глубоко воткнулись в цельный камень?
Отмахнувшись от несвоевременных мыслей, я, сделав шаг, ещё раз пристально прошлась взглядом по камере и увидела Мао. Он, прислонившись к стене, сидел на полу рядом с выходом, склонив голову. И не двигался.
Подлетев к нему, я рухнула на колени и с максимальной аккуратностью приподняла его подбородок.
— Мао! — всхлипнула я, увидев темную, практически черную кровь, сочащуюся из уголка его рта. А ещё я заметила, что в его боку зияет глубокая и широкая рана от меча одного из охранников. Сам же меч валялся подле ног демониона, у которых скопилась уже целая лужа густой жидкости.
— Я сейчас… сейчас… — я судорожно открыла карман и, достав кувшин с водой, поставила его на пол, следом вытащила стакан и, плеснув туда студеной воды, прислонила его к губам мужчины. — Попей…
Вот только он никак на мои мольбы не отреагировал. Маору даже не удержал голову, а глаза его так и остались закрыты. Отбросив стакан в сторону, я прислонила пальцы к его шее, с трудом нащупала едва ощутимое биение и выдохнула. Жив.
И что мне делать?! Как мне помочь ему и не навредить больше? Если бы я только умела лечить! Но у меня с собой даже из земных лекарств ничего нет! Я ведь так и не тогда зашла в аптеку: в магазине я пошла искать демониона, а он потом подарил мне цветы, и я, естественно, напрочь забыла о том, что хотела купить себе таблеток разных, на всякий случай.
— Мао, — позвала я его ещё раз и, прислонив руку к его обнаженной груди, пытаясь ладонью зажать огромную рану, второй обняла за голову, прижав её к своей груди. — Скажи, что мне сделать. Как я могу тебе помочь? Прошу! Не молчи… Не уходи… Не оставляй… Сделаю всё… Только скажи!
Слезы потекли из моих глаз тихо, отчаянно, а всю меня начало охватывать черное пламя, и оно было в этот раз теплым, ласковым. Скользнув по моим щекам, словно желая стереть соленые капли, оно перетекло на демониона, и стоило только языкам пламени коснуться его кожи, как они тут же исчезли. Однако я этого не видела. Слезы застилали глаза, и я лишь пыталась согреть мужчину теплом своего тела, объятий. Почувствовать, что он дышит.
— Мао! — будто вой, полный невыносимого отчаяния, вырвался из моего горла, и я вздрогнула от внутренней душевной боли, что скрутила меня во сто крат сильнее, чем если бы меня ударили.