Он задаёт свой вопрос уже спускаясь по лестнице.
Я киваю. И нарочито громко кричу за захлопнутой дверью пустой квартиры:
- Лен, я дома!
Трусливо подсматриваю в глазок, не вернулся ли он. И вытираю рукой губы. Слишком влажно. Чересчур вяло.
Берг бесил меня своими грубыми поцелуями. Жестоко тиранил губы, словно вовсе не умел целоваться. Но меня пронзало до самых пяток от этих его диких ласк.
А этот целомудренный поцелуй? Перебираю в памяти что я почувствовала. Помню, как поднималась на цыпочки, тянулась, потому что его было так мало. Помню, как кололась щетина. Как по-женски мягки и податливы были его губы.
Словно целовала бородатую тётку - вот что я ощутила. Какой кошмар!
Я прикрываю от стыда глаза. О чём я только думаю?
Но я надеюсь, Стас не считает, что я должна с ним спать за деньги, раз он оплатил операцию ребёнку?
Когда я продам квартиру, ему я тоже всё до копеечки верну.
И в этом приступе тотальной щедрости после тяжёлого дня и горячего душа меня и сморил сон. Чтобы с утра по звонку будильника выплюнуть в мою новую рабочую реальность.
Она такая смешная в этой нелепой одежде.
Сколько же я её не видел? Две недели? Вечность? Я склоняюсь к последнему. И то, как быстро мой младший брат в штанах упирается головой в ширинку, только подтверждает это. Может, это место так на меня влияет, но я бы загнул её прямо здесь и прямо сейчас. Выставил всех на хрен, задвинул проклятые жалюзи и трахнул бы прямо на стуле, на котором она сидит, задумчиво покусывая прядь волос.
- Александр Юрьевич, - выводит её из задумчивости резкий голос Ирэн. Вика испуганно поднимает взгляд и вскакивает - сидеть в зале нельзя, даже без посетителей.
Я небрежно киваю Ирке.
- Где опять охранник?
- Отошёл на обед, - вытягивается старший продавец в струнку.
Её грудь только что не выскакивает из выреза. Неужели мне когда-то нравились эти переспевшие дыни? Как много воды утекло с тех пор. Нет, нет, мы не спали. Я не смешиваю рабочие отношения с личными. Разве что за редким исключением. Перевожу взгляд на Вику. В этой мешковатой одежде она похожа на огородное пугало. Не то что грудь - мальчик это или девочка не разобрать. Кто же её так нарядил?
- Виктория, - киваю я в знак приветствия, - как успехи?
- Прекрасно, Александр Юрьевич, - улыбается она просто великолепно. Подумать только, несколько дней и - уже профессиональная вежливость на лице.
- Ирина, ну идите и вы перекусите. Я заодно посмотрю, как Виктория без вас справится.
Ирэн проходит мимо бодрой походкой как по плацу.
Мы одни. Я торжествую. А моя девочка робеет. До неё три шага, но я иду длинным путём, обходя стеллажи. И краем глаза наблюдаю, как испуганно она за мной следит. Как притаившийся под кустом зайчишка за лисом.