— Я не президент Грегори Хауэлл, — Адаму даже захотелось рассмеяться.
— Он был достаточно умен, чтобы согласиться на предложенную сделку.
— Он был трусом, — хищники никак не могли взять в толк, что Адам не считал себя значимей любого другого человека из конвоя. — Люди бывают эгоистичными, если испуганы.
— А ты ничего не боишься? — ящер склонил голову набок.
— Я много чего боюсь, — ответил Адам. — Но не вас.
Хищник рассматривал его еще секунду, прежде чем перевел свой пристальный взгляд на Либерти. Адам напрягся.
— А если я причиню боль ей? — гортанный голос ящера стал ниже. — Тогда ты испугаешься?
Адам почувствовал, как на его челюсти задергалась мышца. Он промолчал, зная, что ответа не требовалось.
— Вы, люди, порой такие непонятливые, — покачал головой хищник и поднял когтистую лапу. — Заберите женщину.
Два ящера вышли вперед и схватили Либерти за руки.
Она не кричала и не ругалась, но боролась с ними, сопротивлялась и пыталась отбиться ногами.
Не успев даже подумать, Адам бросился к ней. Лидер хищников кивнул, и другой солдат шагнул вперед, прижав клинок к груди Адама.
Он был вынужден остановиться. Беспомощный, Адам смотрел, как Либерти подтащили к решеткам. Ящерам принесли шпагат, которым связали ей руки, закинув свободный конец на верхние прутья. Потянув за него, Либерти подняли вверх, чтобы пальцы ее ног едва касались земли.
Один из солдат встал перед ней и с размаху ударил ее по лицу.
Она сплюнула кровью на землю.
— Однажды меня уже пытались сломить, — улыбнулась Либерти, демонстрируя покрытые кровью зубы. — Ничего не вышло.
У Адама напряглись все мышцы. Он хотел напасть на хищников. Сгорал от желания что-нибудь сделать и спасти ее. Адам снова осмотрелся, надеясь, что Маркус понял его и готов действовать.
— Молчать, — зарычал на Либерти лидер хищников.
— Да пошел ты, — огрызнулась она. — Можешь убить меня, но его ты не сломишь. Он все равно будет бороться до конца. И все равно найдет способ победить вас.
На этот раз уже сам лидер ударил Либерти кулаком в живот.
Из ее груди вырвался вздох, и Адам видел, как она скривилась от боли.
Либерти была права, но вместе с тем ошибалась. Умри она, и ее смерть его бы сломила. Он женился по симпатии вместо любви, считая Диану идеальным вариантом и подходящей партией.
В итоге их брак в лучшем случае был прохладным, в худшем — холодным. Адам годами не приходил в чувства, пока в его жизнь не ворвалась яркая сочная женщина. Именно она заставила его понять, что он не должен отстраняться ото всех.
Так что да, ее смерть сломила бы его, но… Либерти была права — он бы боролся до последнего вздоха.